Галина посмотрела на уже пустую бутылку, достала из шкафа новую и в очередной раз выпила воды. Потом подняла мою чашку из-под кофе и уставилась на ее стенки.
– О! У вас будет много хлопот.
– Неужели? – улыбнулась я.
– По службе и дома. Вижу ремонт, – продолжала Воронова, – или какие-то заботы с жильем. Может, просто генеральную уборку. В остальном все в полном порядке. А у меня…
Моя визави посмотрела на кофейные потеки в своей чашке и замолчала, ее лицо вытянулось.
– Что-то не так? – встревожилась я.
– Нет, нет, – возразила профессор, – я проживу еще сто лет.
В кабинет заглянула растрепанная девушка.
– Галина Леонидовна, студенты нервничают.
Воронова всполошилась.
– Ой, забыла! Простите, у меня сейчас лекция для вечерников. Более не могу продолжать беседу.
Я встала и уронила сумку. Пришлось присесть на корточки, чтобы собрать выпавшее из нее содержимое. Одновременно я бормотала:
– Спасибо за разговор, извините, что отняла столько времени… Ох, Таня, ты растеряша… Все высыпалось, сейчас соберу…
– Если понадобится еще что-то узнать, звоните, – вежливо разрешила ученая дама.
Я встала, повесила кожаную торбочку на плечо, пошла к двери. И услышала оклик:
– Татьяна!
Конечно, я обернулась.
– Уж простите за бесцеремонность, – смущенно пробормотала хозяйка кабинета, – но лучше я скажу, чем потом над вами посмеиваться начнут. У вас юбка и колготки разорваны.
Я попыталась изогнуться, чтобы рассмотреть неприятность.
– Ну надо же! Когда выезжала из дома, все было цело. Спасибо за предупреждение.
Мы вышли в коридор, Воронова проводила меня до лифта.
Я спустилась во двор, позвонила Эдите и пообещала вскоре приехать. Затем выслала ей запись беседы с Галиной Леонидовной, пошла к автомобилю и тут увидела на другой стороне улицы вывеску: «Одежда для хорошего настроения и здоровья». Я быстро перебежала проезжую часть и вошла в магазин.
– Здравствуйте, – весело произнесла женщина за прилавком, – мы рады видеть вас в нашем «Концепт Хаус-Холле». Ищете нечто конкретное или просто посмотреть зашли?
– Порвала колготки, – объяснила я, – и юбку в придачу. Остается лишь гадать, как случилась эта незадача.
– Как вас зовут? – задала неожиданный вопрос продавщица.
– Татьяна, – представилась я.
Женщина обрадовалась, словно я сделала ей подарок, и затараторила:
– Обожаю это имя! Так звали мою любимую бабушку. Вы очень на нее похожи, прямо вылитая Татьяна Павловна незадолго до смерти. Она скончалась в сто четыре года. Бабуля такая добрая была!
Я уставилась на продавщицу. Хм, однако сомнительный комплимент она мне сделала. Из ее слов следует, что я выгляжу древней старушкой, правда милой и доброй бабусей, что, согласитесь, лучше, чем походить на злобную каргу, ровесницу египетской пирамиды. Во всем плохом всегда есть нечто хорошее. Отлично, значит, я добрая Баба-яга.
А торговка продолжала:
– Меня же назвали неинтересно – Катей. Ой! Вы, наверное, думаете, что я много болтаю? И решили, что похожи на пенсионерку?
– Нет, – соврала я, – когда я вхожу в магазин, все мои мысли только о покупке.
– Сказав, что вы вылитая Татьяна Павловна, я имела в виду не внешность, – безостановочно говорила Катя, – бабуля носила длинные волосы, а у вас они средней длины. Нет, я имела в виду одежду, вы одеты точь-в-точь, как она.
Я поперхнулась. Час от часу не легче. Значит, я отличаюсь от столетней бабки только прической, а одеваюсь точно, как мадам, отметившая вековой юбилей. Здорово!
