Сорок тысяч бойцов широким фронтом пошли по равнине, стараясь не пропустить момент, когда враг покажется рядом. И вот передовые отряды развернули коней и помчали к вождям, заметив разъезды противника. Войско стало собираться в кулак, отодвинув назад раненых, больных и заводных лошадей. Саки надели панцири и шлемы, у кого они были, и натянули луки, зажав в пальцах левой руки по три стрелы. Мечи были редкостью, все-таки скифы были прославленными лучниками, выигрывавшими бой на дальних дистанциях.
Ишпакай прекрасно знал, что западные киммерийцы смогут выставить не более двадцати тысяч воинов, а потому зрелище, которое он увидел, его неприятно удивило. Впереди стояло чудовищное по размерам войско, и бойцов там было куда больше, чем у него. Судя по одежде воинов, там были мидяне и восточная ветвь киммерийцев, а значит, бой будет очень и очень тяжелым.
Ну что же, боги определят победителя, и по сигналу трубы саки кинулись вперед, поливая противника ливнем стрел. Те ответили, и равнина превратилась в гигантский кипящий котел, где саки, благодаря своему беспримерному мужеству могли бы победить, но было одно обстоятельство. И это обстоятельство сейчас текло с гор Манны, разливаясь по долине в тылу войска скифов. Впереди в одну шеренгу стала тяжелая кавалерия, растянувшись почти на фарсанг, а сзади выстроились легкие персидские лучники и вся армия Манны на высоких и сильных конях. Пять тысяч тяжелых конников взяли разбег и опрокинули саков, превратив войско в мечущееся стадо. Десять тысяч персов и столько же воинов Улусунну закрыли небо тучей стрел, и саки поняли, что попали в ловушку. Силы всех окрестных народов были собраны сюда волей персидского царя, и сегодня народ саков умрет, как один человек. До ночи шла битва, по масштабам не имевшая себе равных доселе. Никогда такие массы людей не сходились в одном месте, и никогда еще в одной битве не погибал целый народ. Боги смотрели на кипящую степь и ужасались той ожесточенности, с которой бились презренные людишки, не поделившие пастбища для своего скота.
Месяцем позже. Город Арбела. Ассирия. В настоящее время – Эрбиль, Южный Курдистан. Ирак.
Великий царь четырех сторон света со свитой смотрел на ужасающее зрелище. Когда перепуганный наместник провинции прислал гонца с вестью, то Синаххериб подумал, что у того помутился разум. Персидское войско проследовало в двадцати фарсангах от сердца империи, пройдя совсем рядом со священным городом Арбела, где был величайший храм богини Иштар. Жители его, давно забывшие о войнах, с ужасом смотрели на длинную пыльную змею, несущую смерть на своем пути.
Многие тысячи конников спустились с гор Манны, которые персидский царь объявил своими, и прошли насквозь провинцию Киррури, не тронув даже яблока на ветке. Конники перебрались вброд через реку Нижний Заб, за которой начиналась захваченная киммерийцами Аррапха, и ушли на юг. Царь очень долго не мог понять, что значит это безумное поведение, но внезапная догадка привела его в ужас. Не тронув мирные города и села, персы унизили его перед подданными, показав, что это не его, Синаххериба, сила охраняет их, а милость их царя. Да и зачем разорять земли, которые скоро станут принадлежать им. Вот что за сигнал послал Ахемен народу Ассирии, показав всем слабость повелителя мира и свое собственное великодушие. И когда его войско появится тут вновь, то города падут к его ногам, не думая сопротивляться, потому что помимо великодушия персидский царь явил свою силу.
