Сколько раз он в засаде следил
За газелью, ступавшей устало
К водопою по узкой тропе,
И стрела антилопу пронзала,
И мелькала в полете стрела —
Так летят угольки из мангала.
У стрелы были перья орла
И о камень отточено жало.
Старый ловчий без промаха бил,
Лань, сраженная им, не вставала.
Лишь охота кормила его,
Был он крепок, хоть прожил немало.
Наконец, четвертым и, возможно, самым популярным занятием у арабов была торговля. Торговые пути пересекали Аравийский полуостров во всех направлениях, с севера на юг и с запада на восток. Из Йемена через Меккку и Медину шла «дорога благовоний», по которой на Запад везли ладан и мирру – ароматические смолы басвеллии и комифоры. От Мекки на восток груз благовоний доставляли в порт Герру, торговавший с Индией и Вавилоном.
Земледелием и ремеслами арабы занимались только в оазисах. Здесь жили уже не бедуины, люди бадии (пустыни), а люди хадара – огороженных селений. Жизнь в таких местах была намного мягче, цивилизованней и культурней. В богатых оазисах можно было встретить рабов, предметы роскоши, купцов из дальних стран – все то же самое, что и в других восточных странах.
Все хозяйство, вся жизнь племени лежали на мужчине, поэтому женщины не представляли особой ценности и не имели никаких прав. Женщина принадлежала отцу, потом мужу, после его смерти – родственникам мужа. Мужчина мог иметь сколько угодно жен и наложниц и расставаться с ними по первому желанию. Правда, иметь много жен могли только богатые люди, главы клана, а обычным бедуином приходилось довольствоваться одной – больше он не мог прокормить. Единственное, что ограничивало произвол мужчины по отношению к жене – ее родственники, которые могли вступиться за честь своего рода.
Женщины были нужны, чтобы рожать, готовить еду, ткать ткани и смотреть за маленькими детьми, а для этого женщин всегда хватало – в отличие от сильных воинов, которые составляли основу племени. В поэзии арабов конь и верблюд занимали больше места, чем любовь. Конь для бедуина был важней любой женщины. Рождение сына считалось благом, дочери – злом; девочек-младенцев иногда убивали, закапывая живыми в землю. В шатре женщины сидели в отдельной зоне – гареме, где их никто не видел. Желая кого-нибудь оскорбить, арабы назвали его не по отцу, а по матери: не сын такого-то, а сын такой-то.
В то же время женщины бедуинов не были затворницами и не закрывали своих лиц. В некоторых племенах они сохраняли самостоятельность и могли наследовать имущество. Целомудрие до свадьбы и верность мужу считались обязательными качествами. Женщины могли стать и инициаторами развода: для этого надо было просто развернуть палатку в противоположную сторону. Если муж, придя к палатке, не обнаруживал входа, – тот оказывался на другой стороне, – развод считался свершившимися.
Всем хорошо известен священный на Востоке закон гостеприимства. Арабы соблюдали его неукоснительно. Всякий, прикоснувшийся к шатру, считался гостем, и на него распространялись защита и покровительство хозяина шатра. Гостя принимали, даже если он был злейший враг: на него не распространялся закон кровной мести. Его кормили всем, что было в доме, а если нечем было угостить, отдавали последнее.
Другой незыблемый закон кочевников – кровная месть – неизбежно следовал из родственной отношений внутри племени. К «внешним» людям клан выступал как единое целое – каждый отвечал за всех. Кровная месть в какой-то степени сдерживала бедуинов и заставляла осторожней вести себя во время грабежей. Ограбить – одно, а убить – совсем другое: это означало начать цепочку кровной вражды, которая могла тянуться целыми столетиями. Поэтому кровь старались проливать только в крайнем случае.
