…
Помню, тем вечером, когда мама укладывала меня спать, я в открытую спросила:
— Мам, я некрасивая девочка?
— Для меня самая чудесная девочка на свете, — дипломатично произнесла родительница, обняла, и ласково поцеловала мою буйную рыжую голову.
— Я несколько раз читала сказку про «Гадкого утенка», но ведь не все гадкие утята превращаются в прекрасных лебедей? Вдруг у меня не получится обернуться?!
Так сильно в тот вечер я почувствовала свою ущербность…
Мама снова стала целоваться.
— Не родись красивой, говорят… Я со своей красотой не очень сладко жила, пока Сашу не встретила. Но что-то мне подсказывает — ты вырастешь очень-очень симпатичной, у тебя будут целые толпы поклонников. Заранее уже боюсь этого, женщине иногда очень опасно быть красивой. А ты такая яркая девочка. По сравнению с тобой я бледная моль. Твои огненные волосы, большие глаза, губы, будут всегда привлекать внимание.
— Ага, все будут потешаться надо мной… Обзывать Инной-одуванчиком, или рыжим лягушонком, — не сдержалась, выплеснула обиду на свое относительно старое и совершенно новое прозвище.
— Глупенькая, — мама стала ласково поглаживать мою спину, — Волосы отрастут, скобки уберутся, нескладность пройдет.
— И тогда я обернусь лебедем?!
— Нет, жар-птицей, — осветила комнату мамина улыбка.
— Павлином что ли?!
Родительница засмеялась.
— А еще у тебя острый язык и необыкновенная способность к иронии!
Если честно, по этому поводу я тоже за тебя боюсь.
— Не бойся, мама, я умею за себя постоять.
Глупенькая, еще не знала тогда, что умения за себя постоять иногда бывает мало, что подобная способность не приносит счастья. Окружающие воспринимают ее вызовом, а тому, кто задирается, можно еще добавить боли.
***
Наши родители поженились через месяц после того памятного знакомства. Дядя Саша в светлом костюме смотрелся настоящим щеголем. Мама, несмотря на наличие рыжего прицепа, надела красивое длинное белое платье и фату до пола. Атласный белый корсет свадебного платья, расшитый мелкими жемчужинами и серебристым бисером, ладно охватывал ее тонкую фигуру. Она казалась юной и такой красивой, что мне рядом с ней даже дышать было страшно. Как у столь прекрасной женщины могло появиться рыжее пугало вместо дочери? Загадка природы. Мои волосы за прошедший месяц не сильно удлинились, и, несмотря на заколки, гели и лаки, по-прежнему торчали огненным нимбом вокруг головы. Даже в красивом бледно-зеленом платье, так подходившем под цвет моих глаз и немного скрывающем худобу, я все равно смотрелась нелепо. Пугало в любом наряде останется пугалом. До сих пор помню то едкое царапающее душу чувство своей некрасивости, которое стократно усилилось, когда в пределах видимости появился мой «ненаглядный» сводный братец. По случаю свадьбы своего папеньки и моей маменьки он вырядился в строгий синий костюм, белоснежную рубашку, и даже бабочку нацепил. На любом другом мальчике подобные взрослые вещи смотрелись бы нелепо, но Димка Ковалев выглядел в них шикарно. Братец правду сказал, он и в самом деле «прекрасный принц» — Мистер Совершенство. Заметив меня, новоприобретенный родственник, брезгливо скривился.
— Привет, Лягушонок.
Вместо приветствия показала ему язык.
— Н-да, манерами мы не блещем, — с ленцой, поглядывая по сторонам, прокомментировал сводный братец, и, заметив засмотревшуюся на него девчонку, помахал ей ручкой.
А я лихорадочно думала, что же ответить? Чем зацепить этого надутого…
