– Таш, мне кажется, у меня волосы стали сильно лезть, – сказала я. – Даже причину не понимаю.
– А ты не зацикливаешься? – спросила она с подозрением.
– Я, может, и зацикливаюсь, но лезть они от этого меньше не стали. Просто подозрительно как-то. И уже начало напрягать.
– Наверное, авитаминоз, – предположила она. – Обычное дело.
– Да тут все может быть, – согласилась я.
Мы еще часа два гуляли по парку, обсуждали общих знакомых, вероятности ее, Ташкиных, поездок с тех пор, как она стала встречаться с не выездным.
Все было замечательно, но когда я вернулась домой, вновь навалился упадок сил.
– Я завтра съезжу к папе с Дусей, – сказала Танька во время вечернего чая.
– Хорошо. – Кивнула я. – Когда вернешься?
– Дня через два.
– Может, съездим на Ладожское озеро? Я давно хотела.
– Отлично! Правильно, что дома сидеть?!
– Знаешь что? – спросила я.
– Что? – Танька кивнула и отпила немного чая.
– Мне кажется, что у меня очень сильно полезли волосы.
– Тебе показать, как у меня лезут? – спросила она.
– Все-таки, – подытожила я, – это для меня ненормально.
Позже я поговорила по поводу выпадения волос с мамой. Она сказала «иди к врачу».
Вот еще! Я боюсь врачей. Может, я действительно себя накручиваю? Может, это просто очень сильная форма авитаминоза?
Перед сном я пошла в ванную. Намылив голову, я обратила внимания, что снова на руках остается много волос. Это точно уже было ненормально.
Я смыла шампунь. Теперь их много плавало в ванной. Так и есть. Уже становилось совсем не смешно.
27 июля
– М-м-м, – я по-кошачьи улыбнулась. – Как приятно! Два вечера не общались, я не ответила в «Фейсбуке», он ищет меня «ВКонтакте». Кажется, я снова готова полюбить.
Танька улыбнулась.
– Ты к отцу не поедешь? – спросила я.
– Поеду 30-го. Пока что у меня тут дела нарисовались. Надо кое-что по «недвижке» доделать. Сейчас выезжаю.
– А, – кивнула я. – Ну хорошо.
Я проводила ее, пожелала удачной дороги и позвонила Бэну. Сразу же почувствовала себя лучше, настроение поднялось, и я подумала, что все преодолимо, все замечательно. Я справлюсь. То, что он ищет меня и мной интересуется, отодвинуло на второй план мысли о волосах, которые медленно, но верно по какой-то причине покидали мою голову. Я старалась об этом совсем не думать. Даже не допускать ни одной лишней мысли на этот счет. А потому все мое осознание так или иначе во время разговора направлено на Бэна.
Мне очень нравится, как он произносит слово «Детали». Произносит он его всегда на русском. Если он обобщает, а я начинаю уточнять, он всегда отмахивается и говорит: «Детали».
Впервые я услышала это от него на третий день знакомства. Мы уже были парой, гуляли по улочкам старой Любляны. Проходя мимо сидящей под деревом пары, где девушка была светлой Белоснежкой, а парень цвета горького шоколада, Бэн заметил:
– Черный и белая.
– И что? – возмутилась я, думая, как бы он сейчас не начал на нас намекать. – Что плохого-то? Это прогрессивно!
– Да, я тоже так считаю. Это прогрессивно. Это хорошо. Это как мы.
– Ох-х-х, – я закатила глаза. – Бэн, ты не черный, ты мулат, а я не светловолосая, я темноволосая и слегка смугловатая. На меня хорошо ложится загар.
Улыбаясь, он махнул рукой.
– Детали.
Наверное, тогда я и влюбилась.
28 июля
Я верю, что самый темный час перед рассветом. А сейчас снова выказываю соболезнования. У моей подруги умерла бабушка. У всех кто-то умирает. Что за дерьмовый год?
