Несколько ночей Берта с Любой и Володей ночевали на столах в политотделе военкомата, потому что без паспорта никто не имел права их приютить. Спасибо военкому, что разрешил. В военкомате пообещали восстановить документы, но это оказалось делом не одного дня.
В конце концов, получив документы, семья поселилась в одной комнате, разделенной печкой надвое. В одной части жили хозяева – татарская семья – женщина с двумя девочками, в другой – Берта с детьми.
Какой была жизнь эвакуированных, хорошо известно. Устроиться на работу было очень трудно. Берта продала (или обменяла на продукты) все вещи, которые у неё были с собой. Всё время искала любую работу, хотя бы на пару часов, чтобы было, на что выкупить хлеб, купить какие-нибудь продукты и расплатиться с хозяйкой за угол.
Учиться? Нет, сидеть с ребёнком!
Любочке пришлось всё время сидеть с Вовой. Он родился в декабре 1940 года и осенью 1941-го ему не было еще года. Сентябрь она просидела с ним дома и в школу не пошла.
В начале октября она всё же пошла в первый класс школы, но начались дожди, а подходящей обуви у Любочки не было, да и мама не могла без неё обойтись. Пришлось школу бросить.
Зато она освободила маму, которая могла заняться добыванием минимальных средств, чтобы купить хоть что-нибудь. Аттестата от мужа (примерно 600 руб.) хватало только на то, чтобы выкупить хлеб и крупу по карточкам.
В Актаныш приехали бабушка и дедушка с дочкой Соней
Когда я спрашивал Любочку, когда в Актаныше появились бабушка и дедушка с тётей Соней (тётя она для Любочки), она мне отвечает, что бабушка, дедушка и тётя Соня приехали уже зимой.
Так получилось, что бабушка и дедушка остались в Ленинграде. С ними была их дочь Соня. Теперь уже никто не вспомнит, почему они своевременно не эвакуировались. То ли не захотели, надеялись переждать в Ленинграде, то ли тётя Соня не могла оставить работу. Теперь можно только гадать об этом. Но в первые месяцы блокады им помогло выжить то, что Соня в блокадном Ленинграде работала и получала рабочую карточку и, видимо, подкармливала своих родителей.
Бабушка и дедушка с Соней приехали в Актаныш в начале зимы 1942 г. Их вывезли из блокадного Ленинграда по «дороге жизни» через Ладожское озеро, когда озеро замёрзло и лёд окреп настолько, что выдерживал машины. Немцы постоянно обстреливали трассу, машины гибли от обстрела, проваливались под лёд и тонули, но «дорога жизни» продолжала работать. Она спасла жизни сотен тысяч людей.
Тётя Соня, приехав в Актаныш, сумела устроиться на работу. Она работала то ли в детском доме, то ли в госпитале. Любочка помнит, как на каком-то концерте самодеятельности Соня танцевала.
Ей было в ту пору года 22—23. Она окончила французское отделение иняза, и конечно, работы по специальности в Актаныше не могло быть.
У тёти Лены денег было больше, чем у Берты. Во-первых, она их не теряла, как Берта, во-вторых её муж Гриша Швабский посылал больше, чем мог послать Любочкин отец. Поэтому у семьи Швабских было чуть больше возможностей купить продукты, чем у Берты, и тётя Лена иногда подкармливала их, как могла.
Присылала изредка Берте продуктовые посылки и Юдифь, жена брата Берты Израиля, которая со своими детьми была в эвакуации на Урале.
Любочка запомнила один печальный случай, связанный с едой. Однажды тётя Лена пригласила всех на борщ.
– Возможно, говорит Любочка, – это было в день приезда бабушки, дедушки и тёти Сони.
