– Люблю тебя, ― ответил Алим. Он лизнул её лобок, а потом начал вытягивать свой язык на всю длину, уложил на её животике. Лейле это показалось забавным.
– Что ты делаешь? ― хихикая, спросила Лейла.
– Смотри, какой он длинный, ― сказал Алим и подушечкой указательного пальца погладил свой язык. И у него воистину был длинный язык. Гораздо длиннее, чем бывает у людей того времени. Чисто на вид его язык выглядел приблизительно длиной в 40см. И Лейла могла ассоциировать его со членом…
– На что ты намекаешь? ― со смущением спросила Лейла. Её сразу же бросило в жар от собственных желаний.
– Я хочу доставить тебе удовольствие, чтобы ты простила меня, ― ответил Алим, наполовину втянул зык обратно в рот и снова начал прилизываться к её промежности. Он водил кончиком языка по её половым губам и немного толкался в преддверие влагалище, будто дразнил её, предлагая войти.
– Я не сержусь на тебя, ― соврала Лейла.
– Сердишься, ― возразил Алим, ― а если не сердишься, то рассердишься.
– Что это значит? ― озадачилась Лейла. Ей показалось, что он сказал это хитро, будто что-то помышляя.
– Просто наслаждайся, ― ответил Алим и кончиком языка проник глубже в её влагалище.
– О…. оу… ― застонала Лейла, но тут же пожаловалась: ― это неправильно, так нельзя.
Алим погладил её бедро, а потом игриво пошлёпал. На мгновение он вытянул язык из её влагалища, приподнял голову и посмотрел ей в глаза.
– Не ворчи, ― весело сказал Алим, ― просто наслаждайся.
– Я не должна разрешать тебе такое, это неправильно.
– Неправильно, что нам запрещают любить друг друга, ― сказал Алим, ― но отныне это изменится.
В этот момент он сильнее прижался лицом к её промежности и проник языком в её влагалище. Сначала лишь немного, но спустя ещё несколько секунд, Лейла уже ощутила его глубоко внутри себя. На мгновение ей даже показалось, что разница между членом и языком не слишком велика. Ей было стыдно так думать, но она думала… и Лейлу снова бросило в жар от волнения. У неё ни с кем такого не было.
– О… оу… ― застонала Лейла, крепко сжимая простыни под собой. Алим начала старательно двигать языком туда-сюда, вылизывая её изнутри. Немного он ощущал специфический привкус её выделений, и немного это вызывало у него отвращение. Но Алим подумал, что надо для начала удовлетворить её. И, может быть, тогда она согласится ответить ему взаимностью? Алим надеялся на это.
– О… оу, так хорошо, ― с восторгом сказала Лейла, ― почти как при обычном сексе.
– Ты, правда, так думаешь? ― спросил Алим, вытянув язычок из её влагалища.
– Правда. Это было так здорово, ― сказала Лейла, глядя ему в глаза. Она подумала, что на этом их грязные шалости закончатся, но Алим явно считал иначе.
– Не было здорово, это и есть здорово. Мы продолжаем, и я долго-долго могу делать так, ― сказал Алим и снова проник языком в её влагалище. Начал двигать им вперёд-назад, имитируя настоящий секс.
– О… оу, ― громко застонала Лейла, сжимая простыни, ― так нельзя… нельзя… это против создателя.
– Забудь об этом ублюдке, ― нервно сказал Алим, резво вытянув язык из её влагалища. Лейле не нравилось то, как он отзывается о создателе. Лейла всегда была богобоязненной женщиной. А сейчас чувствовала, что вытворяет нечто недопустимое, порочное, наказуемое. Впрочем, в те времена в их лексиконе не было слова Бог. Был создатель, и с ним можно было поговорить в определённые дни. То есть, никого великого не нужно было выдумывать, чтобы на него молиться.
