Вернее, думала, что разрешила...
«Прекрати так глазеть на его губы!» - леплю себе мысленную оплеуху и перевожу взгляд в кофейные глаза. Чёрный эспрессо, обжигающе-горячий…
- У вас ещё есть шанс передумать, - бурчу, понимая, что вязну в топкой пучине.
- Поздно. Это не ваша мама подсматривает за нами в окно?
Кошу взгляд на расписанный вензелями витраж, за которым определённо мелькает тень моей ненаглядной родительницы.
- Вы правы, теперь точно поздно, - вновь приглаживаю волосы и обречённо отхожу от двери, позволив взятому напрокат кавалеру проявить галантность. Будь что будет.
Курт тянет на себя резную ручку, запуская нас в полутёмный зал ресторана.
Позолоченные рамы картин, тяжёлые портьеры на окнах, белоснежные скатерти и официанты с галстуках-бабочках...
- Во время какой войны захватили ЭТО в качестве трофея? – шепчет он, за что получает мой осуждающий взгляд.
- Это любимый ресторан моего отца.
- А фраки здесь, что ли, на входе выдают? – не унимается собеседник, бессовестно коверкая родной русский. Кажется, его всё только забавляет. Чего нельзя сказать обо мне. Это полный провал! Чистой воды безумство! Какая чёкнутая муха меня укусила?!
Беги, Ульяна, беги!
Хватаю парня за руку и с прытью гепарда тащу его обратно на выход, игнорируя изумлённый взгляд подоспевшего администратора.
- В общем, спасибо, Курт, что не отказали, но знаете, я передумала. Идея так себе, согласитесь? Да и у вас, наверное, полно важных дел.
- А как же ваши родные? Они ждут встречи с Оливером.
- Олегом. Скажу, что у него несварение. Эти быстрые перекусы набегу, знаете ли… Мама поймёт.
- Ульяна, ну наконец-то, мы вас уже заждались! - раздаётся за спиной и я, закрыв глаза, впечатываю ладонь в лоб.
А вот теперь уже точно назад дороги нет.
Натягиваю улыбку, одними губами шиплю «улыбайтесь» и поворачиваюсь к маме.
- Прости, Олег не мог уйти с работы пораньше. Я же рассказывала, какой он трудоголик.
Ольга Кароль одаривает моего спутника озадаченным взглядом и, распахнув руки, заключает меня в тёплые материнские объятия.
- Солнышко, с днём рождения, родная. Для тебя время будто остановилось, совсем не меняешься.
- Ты говоришь это каждый год, мама.
- Для любого родителя его чадо до самой старости остаётся ребёнком. Твоя бабуля говорит, что я до сих пор выгляжу на тридцать семь, - расцеловав меня в обе щеки, переключает, наконец, своё внимание на скучающего в сторонке Курта. - Рада познакомиться с вами, Олег, Ульяна так много о вас рассказывала.
- О, Ульяна… - сделав акцент на имени, Курт одаривает меня едва заметным кивком, - …и о вас мне все уши прожужжала. И насчёт слов бабули – ложь, тридцать пять, не больше, - берёт протянутую ладонь мамы в свою руку и касается губами тыльной стороны.
Немного ошарашенная мама рдеет и хихикает, совсем как кокетливая девчонка. Словно не она в прошлом месяце разменяла шестой десяток.
- Такой галантный. Просто душка, ты была права, - восторженно шепчет в мою сторону, нисколько не заботясь о том, что "Олег" всё прекрасно слышит. – Он что, иностранец? И молчала ведь, ты посмотри!
- Давай потом, хорошо? - в голосе мольба, и она, к счастью, не остаётся не услышанной.
- Идёмте скорее к столу, как раз вот-вот принесут жаркое, - щебеча на ходу, опережает нас мама и я даже слегка расслабляюсь. Пока «Олег» в глазах Ольги Марковны набирает очки – всё будет идти как по маслу.
