— Я не собиралась тебя убивать, говорю же. Хотела просто усыпить.
— Поразительная доброта. И чему вас только учат?
— Не все ведьмы злые.
— Я не знаю, есть ли на твоих руках кровь. У тебя на лбу это не написано. Йован-на.
Он произнес мое имя медленно, растягивая последний слог. Словно оценивал, как оно звучит.
— Не хочешь — не верь. Главное, что я это знаю, — упрямо тряхнула головой. Волосы так и лезли в лицо.
— Ты странная, ведьма. Те, кого я встречал раньше, сыпали проклятиями, визжали и ругались.
— Не удивительно. И ты бы кричал, если бы тебя поджаривали.
— Я и тебя сначала собирался, — ответил он буднично и сложил пальцы в замок. — Но что-то меня остановило.
«Очень рада» — хотела сказать, но благоразумно промолчала. Не стоит дергать судьбу за хвост. Я и так уже наворотила дел.
Мой собеседник молчал. Я чувствовала напряжение в воздухе, оно повисло, как грозовое облако. Есть люди, с которыми приятно просто слушать тишину, но рядом с этим человеком ее не хотелось. Я боялась, что чем дольше длится клятое молчание, тем опаснее для меня становится ситуация.
— Ты так и не ответил. Что будет, когда я помогу тебе снять проклятие с деревни и поймать ту ведьму?
Инквизитор перевел на меня тяжелый взгляд.
— Дело пока не сделано.
— Обещай, что не тронешь моих сестер.
— Ты не в том положении, чтобы требовать. Какой стихией ты владеешь?
— Водой, землей и ветром.
Он приподнял бровь.
— Вот как? Даже три?
Я кивнула.
— Пожалуй, я тебя слегка недооценил.
Я не стала говорить, что двумя из них владею лишь на начальном уровне, а вот с водой управляюсь хорошо. Верховная часто меня хвалила и ставила в пример другим девочкам. Вода, земля и ветер – типичные стихии для представительниц нашего клана, а вот огонь поддавался лишь инквизиторам и очень сильным ведьмам. Он был упрям, своеволен и часто вырывался из-под контроля, а союз Хаоса и огня – безумная сила.
— Надо выспаться перед завтрашним.
Вот сейчас он сгонит меня с кровати и уляжется сам, а мне коротать ночь на полу. По пути сюда я спала в лесах и могла наколдовать себя матрас, мягкую травяную подстилку, одеяло. Но вряд ли сейчас мне позволят применить хоть каплю магии. И да, я не в том положении, чтобы чего-то просить.
— Спи, — велел инквизитор, вольготно раскинувшись в кресле. — Только без фокусов.
Что, даже так? Очень странно.
— Хорошо, — ответила я тихо.
Кажется, он не поверил в мое смирение и кротость, глянул как-то подозрительно. А потом закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. С полным недоумением я улеглась на бок, кое-как устраивая стянутые ремнем руки. Надо же, сплю в одной комнате со злейшим врагом. Хаос, как неловко-то. Сейчас даже не приходится рассчитывать, что я смогу украсть бляху и сбежать. От этого человека, несмотря на внешнее спокойствие, разит силой и опасностью.
Опустив веки, я углубилась в мысли о своем непростом положении, о сестрах, о нашем прошлом и настоящем. В нем все казалось таким несправедливым. Почему мы обязаны скрываться? Почему нельзя просто жить, не опасаясь, что в любой момент могут нагрянуть враги?
Событие, произошедшее триста лет назад и ставшее апогеем нашего противостояния, назвали Великой войной ведьм и инквизиторов. Рушились престолы, падали короны, сменялись короли, поддерживаемые то одной стороной, то другой. Сама земля содрогалась и горела под ногами.
Война закончилась победой инквизиторов и их покровителя – Ольсинга Первого. Было достигнуто соглашение: ведьмы, которые хотели жить, переходили на службу короне. Каждую при рождении помечали клеймом, благодаря которому нас держали под контролем. Но были и те, кто не пошел на эти условия – дикие ведьмы. Они не отказались от Хаоса и ушли в горы и леса, скрываясь от огня инквизиции и королевского гнева.
