– Мои предки были крестьянами. В Ирландии императоров не водится. Одни католики да протестанты. Порой заезжает какой-нибудь английский лорд, хотя, думаю, нынче лордов здорово поубавилось.
– А сам вы кто? Католик? Или протестант? – спросила Ленка.
– Меня воспитали католиком, – ответил Мэлоун.
– И вы до сих пор практикуете? – не унималась Ленка.
– Можно и так сказать.
– Благодарение господу за его милости, – фыркнула Зузана.
– У нас в семье были – и есть – и католики, и вольнодумцы, – вмешалась Дани, желая перевести разговор на другую, менее острую тему.
– А разве нельзя быть сразу и тем и другим? – спросил Мэлоун.
– Нет, – бросила Зузана. – Нельзя. Вы явно ничего не смыслите в богемской политике.
– Конечно. С другой стороны, мои родители были ирландцами. Так что во внутрисемейных разногласиях я разбираюсь неплохо.
– Расскажите нам о своих родителях, – взмолилась Дани, отвлекая Зузану, уже готовившую для Мэлоуна презрительную отповедь.
– Мой отец родился в Белфасте. Мать – в Дублине. Они прибыли в Америку на одном корабле. Тогда они были еще подростками. Акцент у отца был такой сильный, что его с трудом можно было понять. Он от него так никогда и не избавился.
– А ваша мать? – спросила Дани. – У нее тоже был акцент?
– Акценты в Ирландии разные, все зависит от того, откуда ты родом. От Дублина до Белфаста и ста миль не будет, но акценты в них разные. В Белфасте говорят как в Шотландии, а в Дублине – скорее как в Англии.
– Я ни о чем таком не знаю. Как по мне, все ирландцы говорят одинаково, – отрезала Зузана.
Мэлоун повторил ее слова, в точности изобразив и ее акцент, и ее сардонический взгляд. Он говорил с точно таким же, как у Зузаны, отсутствием всякого выражения на лице, рот у него почти не двигался, а в горле, где-то в глубине, что-то булькало.
Зузана потрясенно уставилась на него. Ее бледные губы дрожали от ярости.
– Вам это кажется смешным, мистер Мэлоун?
– Нет, мэм. Я просто демонстрировал свои способности, – отвечал он уже без следа восточноевропейского акцента, но по-прежнему не сводя с нее глаз. – Акценты – мое хобби. – Дани предположила, что он просто устал сносить Зузанины колкости.
– Он говорил прямо как ты, Зузана, – хихикнула Ленка и замахала платочком, словно сдаваясь. – А можно еще, мистер Мэлоун?
– Я иду спать, – объявила Зузана, поднялась на ноги и, величественно опираясь на трость, высоко задрала подбородок и гневно раздула ноздри.
– Спокойной ночи, тэтка, – сказала Дани.
– Спокойной ночи, мисс Кос, – откликнулся Мэлоун.
– Спокойной ночи, Зузана, дорогая, – весело произнесла Ленка, но, едва Зузана вышла из комнаты, поднялась и тоже двинулась к двери. Проходя мимо Дани, она погладила ее по склоненной голове:
– Я тоже пойду, Даниела. Побереги глаза. Работа может подождать до завтра. – Ленка взглянула на Мэлоуна и подмигнула ему так, словно у них был какой-то секрет. – Спокойной ночи, мистер Мэлоун, – игриво прибавила она.
– Спокойной ночи, мисс Кос.
– Прошу вас, зовите меня Ленкой, – с заговорщицким видом попросила она. – Я ведь уже не девочка.
– Спокойной ночи, Ленка, – покорно повторил Мэлоун.
Он встал, словно и сам тоже думал уйти, но задержался перед камином, сунув руки в карманы, с задумчивым выражением на лице. Дани отложила штопку и с облегчением выдохнула. Получилось гораздо громче, чем она хотела. Мэлоун встретился с ней взглядом.
– Ну и парочка, – сказал он.
