А после он наклонился к своему собеседнику, что-то шепнул ему в самое ухо, при этом дружелюбно похлопывая по плечу, и устремился прямиком ко мне.
Что ж, вот он – мой шанс. Тянуть больше некуда.
Крепче сжав горшок, я попытался максимально расслабиться и как минимум не опозориться, как это случилось вчера.
Хризантема в горшке? Ну и пусть! Пусть я буду не понят или высмеян. Пусть! Но всё равно сделаю задуманное. Попытаюсь сделать, иначе…
– Мистер Уокер! Надо же, какой сюрприз… Второй вечер подряд. Настолько цените игру на скрипке?
– Настолько ценю вашу игру, мистер Тёрнер. Добрый вечер.
Он подошёл практически вплотную, спиною закрывая нас ото всех и улыбаясь так естественно, что я мгновенно расслабился.
– О, так вы ещё и разговариваете! Признаю, этот вечер полон сюрпризов, – и рассмеялся легко и непринуждённо, а я, видимо, покраснел вплоть до корней волос.
– Да… Прошу простить мне моё вчерашнее…
– Да бросьте, – прервал он мои извиняющиеся речи. – С кем не бывает? Ерунда.
– Да уж… Благодарю за понимание.
– Как ваша милая супруга? Надеюсь, в добром здравии? Кажется, я не имею удовольствия наблюдать её сегодня.
– Грейс дома, мистер Тёрнер. С нашим сыном. Но она просила передать вам наилучшие пожелания. Вчера мы ещё долго обсуждали вашу невероятную игру и удивительный талант.
– Приятно слышать, дорогой друг. Очень и очень приятно. Кстати, обращайтесь ко мне по имени.
– О… Я не думаю, что это…
– Зовите меня Кристофером. Я настаиваю.
– Что ж, моё имя вам известно, Кристофер.
Я улыбнулся, а он потянулся пожать мне руку в честь нового, теперь уже неформального знакомства, но пальцы его застыли над горшком с хризантемой, на который теперь смотрел и я тоже.
– О, – выдохнул он, приподнимая бровь. – Не с супругой, так с цветами?
Я едва не рассмеялся во весь голос – настолько откровенным и простым в общении оказался мистер Тёрнер. Кристофер.
– Это вам. Я подумал… На самом деле я не думал вовсе. Просто гулял по рынку и забрёл в цветочную лавку. Каких только цветов там не было, но я почему-то выбрал именно этот. Это был порыв, мистер Тёрнер. То есть Кристофер. Я просто… не знаю. Захотелось подарить вам именно хризантему. Вот.
Он принял горшок из моих рук с серьёзнейшим выражением лица, несколько секунд разглядывал ещё плотно закрытые, недозревшие бутоны, а после посмотрел мне в глаза:
– Порыв – лучшее, что может быть, Гарольд. Благодарю.
– Вам… это значит, что вам нравится?
– Очень.
На самом деле я был готов к любому ответу. Даже к тому, что он рассмеётся мне в лицо и откажется принимать горшок. Или что из вежливости возьмёт, но оставит где-нибудь в коридорах или подарит кому-нибудь из труппы, но сейчас, глядя, как он прижимает цветок к дорогому костюму и с какой нежностью в глазах разглядывает зелень, я понял, что ошибся – Кристофер заберёт хризантему домой. И будет ухаживать за ней до тех пор, пока она не расцветёт пышным ярко жёлтым шаром.
– Очень, – повторил он шёпотом, снова поднимая взгляд на меня.
Я откашлялся.
– На самом деле, Кристофер, я здесь не только затем, чтобы ещё раз насладиться вашей великолепной игрой. Я… Нет, вы не подумайте, ваш концерт был поистине божественен и он, безусловно, достоин наивысших похвал…
– Продолжайте, – шепнул он, явно подталкивая меня в верном направлении.
– Для вас не секрет, чем я занимаюсь, – он кивнул. – И я как раз был в поиске подходящей фактуры, чтобы… чёрт, а это сложно. Прошу прощения. Я пытаюсь сказать вам, что… что хотел бы написать ваш портрет и в будущем создать скульптуру. Или бюст. Или статую. Или всё сразу.
