«Упертый, когда ему что-то нужно» – подсказал внутренний голос.
Вот с последним была согласна. Когда надо, Царев идет до конца. Не зря же он капитан. Черт. Когда меня рассекретили и дали всего пять минут на сборы, думала шутит, но, когда парень ломанулся ко входу, быстро открыла скрипучую форточку и остановила его. Нечего внимание коменды привлекать. Вот просто – не надо.
Выскочила в чем была, только куртку сверху накинула. Холодно – жуть. А ведь еще не начались морозы. Ужас. Дома можно было бы и платок на плечи накинуть, не замерзла бы. Не вовремя вспомнила. Сначала думала, что он обольет меня, когда спрятался за дверью машины и так смотрел, словно пакость замышляет. Мысленно сто раз обмерла от страха, попрощалась с учебным днем, и тут букет.
Шикарные красные розы. Не меньше тридцати.
Покупает. Словно я одна из тех, с кем он привык иметь дело. Ошибся. Я не покупаюсь и не продаюсь. Да еще и тон его, поклон. Позер. Чистой воды позер. Хотела мирно уладить конфликт, но нет. Ему подавай реальное прощение. Не выйдет.
- Да я перед тобой что, джигу станцевать должен, чтобы ты сраный веник приняла? – как же мне стыдно было, когда он закричал на полную мощность.
Надеюсь, комендант не видит этого цирка. Вот для нее потеха была бы, а мне стыд.
- На, на колени уже встал, - в этот момент поняла, что он не отступится.
Если такой, как он, решился на подобную выходку, дела плохи. Только как его простить, за что? За шантаж, за вымогательство, за оскорбление? Не бывать такому. Хочет извинений? Сейчас он их получит.
- Ну! – еще и подгоняет.
Сейчас ты узнаешь, что мышки тоже с коготками. Взяла букет, вдохнула приятный аромат свежих цветов и загрустила. Они ведь кучу денег стоят. Уверена, не меньше ста пятидесяти стоит каждая, если их даже тридцать одна, четыре тысячи шестьсот пятьдесят рублей выходит. Да это почти половина моей стипендии. Ужас. И все это сейчас в мусорку придется выкинуть.
Ладно. Прочь жалость. Вдруг этот урок ему послужит на пользу.
- Прощения хочешь настолько, что на колени встал?
- Да, видишь на какие жертвы иду. Даже в грязи испачкался. Ну, же, прощай и я поеду, - не встает, как удачно.
- Зачем тебе это нужно? Мои слова для тебя пустой звук, так почему я должна говорить искренне, простить по-настоящему, когда каждое твое слово пропитано ложью?
Прошу, скажи правду. Я не хочу делать тебе больно, но, если не скажешь, придется. Царев, будь человеком. Сжалься, я ведь потом буду поедать себя поедом, до плеши буду себя корить за порывистость.
- Не знаю. Хочется, - врет и не краснеет.
- Зато я знаю. Перед Евой хочешь, чтобы искренне тебя оправдала, чтобы это на тебе и Соболеве не отразилось. Ты ведь к нему, как репей, прицепился. Угадала? – вижу по глазам, прямо в цель.
Я не слепая, и понимаю почему он не кинулся на Еву, вижу, как наскучила ему команда и старые знакомые. Его все больше тянет к бывшим холостякам. Только полная дура не сложила бы два и два.
- Тогда вот тебе, а не прощение, - и со всего размаху заехала букетом по слащавой мордочке. – Не будет тебе прощения, а на дружбе сам ищи способы, как складки сгладить.
И снова удар. Он настолько растерян, что пропускает и второй, а вот третий приходится уже по плечам, и дальше по телу. Красные лепестки от силы удара разлетаются в воздухе и создают вокруг нас красивый фейерверк. В любой другой ситуации, замерла бы в умилении, наслаждаясь увиденным. Сейчас же, колотясь от ярости, только и могу, что уничтожать букет до конца. Руки уже болят, глаза щиплет от слез. И когда заношу букет для очередного удара, у меня нагло его вырывают.
