Юра в это время плавно и не по-мужски изящно спустился с бортика и сел так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Чуть подался вперёд.
– Я тебя чувствовал, – произнёс он каким-то… горьким шёпотом и криво улыбнулся.
Ответа от Влады не требовалось. Как не требовалось и эмоций, и взволнованных вздохов. Багдасаров просто ушёл, а она до невозможного долго смотрела на закрывшуюся за мужчиной дверь. Внутри стало очень горячо, но, кажется, вода в ванной тут была абсолютно ни при чём.
Чтобы решиться и выйти, понадобилось ещё около получаса. Влада всё оттягивала момент, ожидая, что Багдасаров не выдержит и прикажет прийти. Но он не приказывал. Он ждал. А то, что она это понимала, говорило лишь об одном: процесс воспитания и «огранки» идёт очень хорошо.
Потуже затянув пояс халата, Влада решительно открыла дверь, но в спальне Багдасрова не оказалось. Ожидания, что он встретит её в предельно раскрепощённой позе и с блудливым взглядом, к счастью, не оправдались. Пора бы уже избавиться от назойливой мысли, будто предел его мечтаний – тупо оказаться у Влады между ног. При достаточной силе желания он мог бы позволить себе такой фокус и прежде. Выходит, желал недостаточно сильно или желал совсем не того. «Не привык размениваться по мелочам» – хмыкнула Влада самой себе и направилась в гостиную. Багдасаров валялся на любимом диване и оказался не на шутку удивлён, увидев её перед собой.
– Что-то ты быстро, – тут же пояснил он свою реакцию.
Влада недоумённо развела руками.
– Наверно, недостаточно сильно испачкалась.
– Допустим, – взяв совсем небольшую паузу, кивнул Багдасаров. – И для разговора, выходит, созрела? – «уколол» он, верно разгадав её мандраж до этого. – Будет интересно послушать. А то, извини, твоего яркого и вызывающего «я пришла», откровенно говоря, недостаточно. Не скрою: надеюсь, речь будет столь же эффектной.
– Речи не будет, – заявила Влада.
Она присела на недавнее приобретение Багдасарова – кофейный столик из закалённого стекла на изящных кованых ножках.
– Ты всё равно женишься на мне. Это уже в плане. Подозреваю, что достаточно давно.
– Настолько давно, что я успел привыкнуть к этой мысли! – обрадовался Багдасаров взаимопониманию. – И если сразу странные идеи даже пугали, то сейчас осталось щекочущее предвкушение, – поделился он впечатлениями.
– Женишься, потому что тебе интересно, – поддакнула Влада, неторопливо перекладывая эмоции на слова. Так непривычно и опасно откровенно. – Потому что жаждешь удивляться, – грустно улыбнулась она. – А ещё потому, что все эти идеальные красотки со своей продажной любовью тупо приелись.
– Откровенная пошлость приелась, – подхватил Багдасаров мысль.
– Доступность приелась тоже! – сверкнула Влада глазами.
– И я очень рассчитываю, что ты не разочаруешь. По всем пунктам, – довольно усмехнулся он и огладил ладонью колючий подбородок.
– Конечно, нет! – как-то легко, без надуманной обречённости в голосе, выдала Влада. – Тебе ведь так нравится делать меня послушной.
– Ты не поддаёшься, – совершенно открыто рассмеялся Багдасаров. Владе смешно не было.
– А ты сейчас используешь грубую лесть, чтобы усыпить бдительность…
– Обожаю тебя! – восхищённо проговорил он, но такое обращение пришлось Владе не по вкусу.
– Все эти подробности мне неинтересны… Это ты играешь, забавляешься, что-то там себе фантазируешь. А я так живу.
– Влада, не грузи, – предупредил Багдасаров. – Ты относишься к ситуации слишком критично. В реале всё не так плохо, как ты успела себя накрутить!
