Теперь, когда услышал ее призыв о помощи и откликнулся, привез ее в безопасное место и не выглядит сердитым, она ощутила спокойствие и расслабилась.
Сделав глубокий вздох, Алиса посмотрела на своего спасителя. Но взгляд перестал фокусироваться на его лице, перед глазами все расплывалось.
– Спасибо, – проговорила она. Тут колени подогнулись, и Алиса медленно начала сползать вниз.
Он успел подхватить девушку, прежде чем она окончательно рухнула на пол. Без усилий он поднял Алису на руки и прижал к себе. Она закрыла глаза и полностью отдалась ощущению теплоты его тела, безопасности и покоя.
Куда он ее понес, и что говорил, Алиса не слушала. Кажется, спрашивал о чем-то. Он опустил ее на что-то мягкое. Его руки разжались, и Алиса провалилась в сон. Или это был обморок. Однако даже в таком состоянии она была рада его появлению в своей жизни.
– Не уходите! – услышала какой–то серьезный мужской голос. Алиса попыталась подняться.
– Лежи! Не двигайся, – скомандовал он резким тоном. Потом, уже мягче, добавил:
– Сейчас тебя еще раз осмотрит врач.
– Задумчивый мужчина в белом халате, видимо врач скорой помощи, вернулся в комнату и подошел к Алисе.
– Давай, милая, еще раз вас послушаю. Голова не кружится? Что-нибудь болит? Что–то принимали?
– Нет, не кружится. Не принимала. Кажется, ничего не болит.
– Ну и хорошо! Я же говорю, что просто спит. Учится, беременна, не выспалась. Бывает. Ну что ее сейчас в больницу везти – положат ведь не меньше, чем на три недели.
Врач померил давление и проговорил:
– Сейчас все нормально. Сердце бьется ровно, второе сердце тоже. Живот не в тонусе.
– У меня токсикоз. Все время тошнит. – аккуратно пропищала Алиса.
– На твоем сроке это уже не очень хорошо. Завтра иди на прием, сдай анализы вне очередные. Когда у тебя назначено?
– А это влияет на ребенка? То есть, что у меня на таком сроке еще токсикоз?
– Да, может и повлиять. Поэтому давай завтра к врачу. Сейчас выпишу тебе бумажку, и с ней иди без записи.
Алиса уже получала такую «бумажку» – выписку со скорой, но не торопилась на прием. Лучше потерпеть, чем ложиться, лечиться или что там еще. Чем ей было хуже, тем больше было надежды, что «медицинские показания» избавят ее от бремени.
Тем не менее, она пообещала, что завтра же будет на консультации и сдаст необходимые анализы.
Он проводил врача и пронзительно посмотрел на Алису. Так же как его отец. Глаза такие же проницательные стали. Такие же синие. Взрослый. Боже он стал совсем другим…
– Ты же не специально доводишь себя до обмороков, Алиса. – Медленно и четко проговорил он.
Алиса уже хотела заверить его, что нет, не специально… Но, тут же поняла, что ее слова уже не будут ничего значить. Он знает. Знает все. Нет смысла отпираться.
– Знаешь, я действительно не хочу этого ребенка. Он не мой. Он ничей. Никому не нужен. Зачем мучить его? Я лучше помучаю себя и не дам ему родиться.
Он стоял в дверях. На лице его не было и тени улыбки. Аля сжалась.
Несколько секунд он молчал, пристально вглядываясь в ее глаза. Какой–то голос внутри Алисы настойчиво говорил, что нужно что–то сделать, предложить заключить мир, сказать что-нибудь, что смягчит его взгляд, но она в каком–то отупении молчала, не в силах шевельнуть своими сухими губами.
– Ты еще хуже, чем я думал. – Медленно произнесенные слова и тон, какими они были сказаны, вдруг настолько сильно задели за душу Алису, что она разрыдалась.
