– Я знаю, – улыбнулась Алиса, ловким движением откидывая волосы за спину. – У тебя было такое выражение лица, будто я сказала, что дружу с инопланетянами.
– И давно ты этим занимаешься?
– Волонтерством? Давно, года четыре уже. Все началось с городского субботника, а дальше понеслось.
– И тебе это правда нравится? Ну, я имею в виду, общаться со стариками? – я хотел докопаться до истины.
– Очень! – с жаром подтвердила Алиса. – Но я ведь не только в дома престарелых езжу. Сейчас очень много, кому нужна помощь. Еще есть приюты для животных и детские дома, – упомянув место моего проживания, она метнула осторожный взгляд в мою сторону.
– Значит, ты была в детдоме? – оживился я.
– Да, только с ровесниками не общалась. Мы всегда посещали малышей.
– Ясно. И как впечатления?
– Ну, как сказать... Когда я приехала в первый раз, меня удивило, что в материальном плане все довольно неплохо. У детей много игрушек, некоторые из них современные и дорогие. Только вот мне показалось, что ребята с ними как-то не очень осторожно обращаются...
– Да, потому что игрушки им не принадлежат. В детдоме, по сути, нет ничего «твоего», отсутствует понятие собственности. А когда не твое, то зачем беречь, верно? – философски заметил я.
– Наверное... – она пожала плечами. – Раньше, когда речь заходила о сиротских приютах, я представляла полуразрушенные здания и босых грязных детей, которые питаются черствым хлебом. А потом поняла, что у детских домов много спонсоров, особенно в больших городах. И главное, чего лишены сироты, – это не вещи и не игрушки. Они лишены безусловной любви и семейного тепла. А этого, к сожалению, ни один спонсор дать не может, – вздохнула Алиса.
Я внимательно смотрел на эту девочку из богатой семьи, типичную представительницу «домашних деток», и поражался тому, насколько она близка к пониманию моей жизни.
Алиса была права. Одежда, игрушки, еда – в современном мире воспитанники детских домов уже не нуждались в этом так остро, как, скажем, в послевоенное время. Стабилизировавшаяся экономическая ситуация и наличие спонсоров действительно давали государству возможность закрывать практически все наши материальные потребности.
Я знал, что есть семьи, которым не по карману покупать своим детям то, что дает государство нам, сиротам. Но, несмотря на это, они дарят своим дочкам и сыновьям нечто большее – заботу, уют, чувство защищенности.
В середине поездки парень по имени Антон расчехлил свою подругу со струнами и затянул веселую песню Бременских музыкантов. Остальные поддержали его, подпевая на разные лады. Удивительно, но в компании этих малознакомых ребят мне было как никогда легко и весело.
Когда мы наконец приехали к месту назначения и вылезли из душного пазика, моему взору открылось широкое зеленое поле и невысокие лесистые холмы. Никакого намека на присутствие поблизости дома престарелых я не наблюдал.
– А мы точно на нужной остановке вышли? – с сомнением спросил я у Алисы.
– Да, нам надо пройти вот по этой дороге, – она указала на небольшую тропинку, прорезающую поле. – «Белово» будет за пригорком.
Я кивнул и направился вслед за остальной группой, с интересом озираясь по сторонам.
Осень решила порадовать нас бабьим летом, и на улице было тепло и ясно, будто в июле. Я полной грудью вдыхал душистый цветочный воздух, любуясь тем, как красиво солнечные лучи играют в блестящих волосах Алисы.
