Семейные разборки, невольным свидетелем которых я стала, окончательно укрепили мысль о бокале чего-то горячительного. Бокал вина, на который недовольно косится Арсен, запретивший мне пить, приятно согревает изнутри. Ситуация разрешилась. Мне жаль его, как отца. Дочь выросла и выбрала себе мужчину. К этому родители никогда не готовы. И он не готов к тому, что больше не главный мужчина в её жизни.
После наших посиделок чувствую дикую усталость и когда нам предлагают остаться на ночь, особо не сопротивляюсь, но выбираю комнату подальше от Арсена. Нужно держаться от него на расстоянии.
Находиться с ним в одной комнате оказалось сложнее, чем я могла себе представить. Волнение в перемешку с возбуждением блуждало по телу, посылая вибрацию в самые уязвимые участки. Я сжимала ноги вместе и молилась, чтобы не выдать стон желания, который то и дело рвался из меня. Я хочу его. Так сильно, что становится больно.
Дико хочется в душ. Просидев в комнате больше часа, пробираюсь по коридору, придерживая платье и оглядываясь по сторонам, нахожу нужную дверь. Горячая вода расслабляет и даёт желанное облегчение. Кутаясь в новый халат, возвращаюсь в комнату с осознанием, что придётся спать голой. В халате вряд ли усну, а трусики мокрые после стирки.
– Прости меня. Я был груб, – вырывает из раздумий бархатный тембр. Не заметила, как Арсен зашёл в комнату.
– Вы напугали меня, – я кутаюсь в халат сильнее, будто это может помочь.
– Ты. Говори мне «ты», – я чувствую, что он осматривает меня. Становится дурно.
– Я прощаю вас. Спокойной ночи, – поворачиваюсь и не могу скрыть дрожь. О господи! Он же в одних трусах. Какого чёрта это совершенство дразнит меня?
«Вот это тело» – крутится в голове. Широкие плечи, сильные руки и крепкий торс. Как заворожённая смотрю на лёгкую поросль волос и танец мышц живота и груди при дыхании. Опускаю взгляд ниже.
Молчание. Секунда, две, три. Я начинаю мотать головой в стороны.
Он возбуждён! Очень сильно.
Своё желание я ощущаю так же сильно. Хочется снова сжать ноги, прекратить дикую пульсацию. А мысль о том, что под халатом я обнажена, заставляют влагу собираться.
– Нам нельзя, – шепчу еле слышно.
– Почему? – приближается медленно, плотоядно скалясь, – если мы оба этого хотим? – он подходит практически вплотную, забирая воздух из моей грудной клетки.
– Вы женаты, Арсен, а я не одноразка для ваших утех, – я буду держаться. У меня есть гордость!
– Если это единственное, что тебя останавливает, то я свободен уже давно, а вчера стал официально холостым. Прошу, Кира, не отталкивай, если тоже чувствуешь это, – кладёт мою руку себе на грудь. Его сердце колотится с дикой скоростью.
– Ты такой горячий… – не знаю, зачем говорю это. Чем ближе он, тем слабее моя оборона. Я сопротивляюсь из последних сил.
Я хочу его, но совесть не спит. Как я объясню подруге? Нет! Нельзя. Я ведь пожалею об этом. Он наиграется и мне будет больно.
Он стоит, не двигаясь. Ждёт моего решения.
– Прости, я не могу. Пожалуйста, уходи.
Я потратила все силы на эту фразу.
Арсен молча разворачивается и уходит. Я смотрю ему вслед, глотая вздох сожаления. Закрываю дверь на замок и всю ночь не смыкаю глаз.
