– Костя! – позвала я. Он тоже притормозил и обернулся. – Мы, кажется, вернулись к гадюкам…
Плыть против течения дохлый номер, идти против течения быстро устанешь. Поэтому мы решили возвращаться по берегу и долго искали нормальный спуск к реке, потому что мне везде чудились змеи, и я вцепилась в Костю клещами. А потом пешком, в одних купальниках, тащились четыре километра по дороге туда, где остались наши велосипеды и вещи. Ноги кололо камушками и корнями, а еще очень скоро мы оба покрылись пылью. От былого веселья не осталось и следа, потому что нам предстоял обратный путь по жаре на велосипедах.
Проезжая через деревню, мы с Костей попали в маленький ураган. Мимо нас с воплями пронеслась ватага мальчишек. Чумазые, лохматые и загорелые, они всем скопом гнались за большой овчаркой. Собака, не будь дурой, улепетывала от них изо всех своих собачьих сил.
– Что случилось? – окликнула я самого последнего мальчика. Это оказался черный то ли от грязи, то ли от загара малыш лет пяти.
– Фабака убежала! Мы ее выпуфтили погулять, а она убежала! Пледставляете! Хитлая какая! Убежала! А мы за ней бегаем. Здолово, да? – захлебываясь словами от восторга, прокричал мальчик и помчался следом за остальными. – Стой! Стой! Фабака! Стой!
Мы с Костей переглянулись и одновременно рассмеялись. Вот оно – детство. Беззаботное и беспечное. Когда весь мир представляется огромным и радостным, когда интересно и весело буквально все, когда не задумываешься о последствиях.
– Вот и закончилось мое детство, – проговорила я. – Даже жаль, как будто пропустила какую-то важную часть своей жизни.
– Да ладно, быть взрослым не так страшно! – отозвался Костя, улыбаясь. – Да и… мне кажется, ты, Марина, просто не можешь повзрослеть!
Как же он ошибался! Наверное, это был единственный раз, когда Костя так сильно ошибался. Ведь это лето оказалось последним «детским» летом в моей жизни. Где меня ничего не тревожило, где мне было легко и свободно, где я не задумывалась ни о чем дальше сегодняшнего вечера…
Да, многое изменилось с того лета. Тогда мне казалось, что видеть будущее – это здорово. Я бы не переживала из-за поступления так сильно, потому что заранее бы знала результат. А сейчас думаю: хорошо, что люди не знают, что их ждет.
Домой мы вернулись поздно, уже начинало вечереть. Бабушка только покачала головой. Она знала, что если допустить меня до воды, часом не обойдется. Я буду сидеть в реке, пока меня силком оттуда не вытащат, или не зажрут слепни. К тому же, это читалось в ее глазах, дело молодое. Она была рада, что я подружилась с Костей. Почему-то он ей очень нравился.
А на следующее утро я проснулась от стука по подоконнику. Открыла глаза, думая, что увижу лохматую башку Мезенцева, и заорала как блаженная. Гигантским прыжком я слетела с кровати и замерла в нескольких метрах от окна, на котором лежала… огромная рыбина. Рыбина. Всего-навсего окунь…
– Господи… – выдохнула я, возвращаясь к кровати и заворачиваясь в простыню. Я не собиралась менять привычек из-за Кости и спать в пижаме. Единственное, теперь мои ночнушки стали куда приличнее. – Нельзя же так пугать! Мезенцев, я знаю, что ты там. Вылезай, готовь уши, взгрею!
– Ты чего так стартанула? Это же просто окунь. Или ты еще и рыб боишься? – смеясь, Костя показался из-за куста сирени, растущего у нас под окном. Он снова был в желтой футболке и шортах, волосы взлохмачены, руки в чешуе и какой-то грязи.
