– Всяких – не всяких, а до нашей Любавы им далеко. Ишь, ненасытная какая. Вся деревня слышит, как Василий её под себя подомнет!
Бабы принимались громко хохотать, и только Тамаре было не до смеха: она никак не рассчитывала, что все так обернется и ругала себя последними словами за то, что сама толкнула Василия в объятия Любки.
– Чтоб ты провалилась, проклятая, – шептала она, стоя ночью под светящимися окнами дома соперницы. За занавесками то и дело мелькали тени, и Тамара, задыхаясь от злобы, узнавала силуэты Василия и Любы.
Несколько месяцев Тамара накручивала себя и как-то вечером, не выдержав, поехала в одну небольшую деревеньку, где жила бабка Лукашиха, которую все называли ведьмой.
– Бабушка, откройте, – постучалась к ней в дверь Тамара. – Я вам гостинцев принесла. Сметанки домашней, молочка, булочек…
На крыльцо вышла древняя старуха с тонким заостренным носом.
– Что тебе надо? – прошамкала она беззубым ртом.
– Парня приворожить хочу, – торопливо стала объяснять Тома. – Василием его зовут. Я его люблю, а он на другой женился.
– Молодая ишшо, – дребезжащим беззлобным смехом засмеялась старуха, – а душа уже поганая. Как дальше-то жить будешь, не боишься?
Тамара тихонько поставила корзину с гостинцами на крыльцо и шагнула назад, к калитке. А потом побежала от страшной старухи, не разбирая дороги. В спину Тамары еще долго летел острый, словно иглы, смех старой ведьмы.
Тома приехала домой сама не своя, и еще долго не могла найти себе покоя. Она даже не догадывалась, что в семье Любы и Василия давно уже не все так гладко, как можно было бы подумать.
– Вась, иди есть, ужин готов, – позвала как-то мужа Люба.
– Не хочу, – отмахнулся он от неё, прошел в спальню и лег на кровать.
Люба с недоумением проводила его взглядом, потом пошла следом:
– Ты что, заболел?
– Нет, – он явно не был настроен на разговор.
– Вась, – Люба расстегнула пару верхних пуговиц халата и сбросила его с округлого плеча: – Ну, может тогда я по-другому смогу поднять тебе настроение?
Василий поморщился. Люба была несдержанной в постели, выматывала его до изнеможения, и поначалу это ему нравилось. Но теперь он устал от неё и больше не хотел уделять внимания.
– Дай мне покоя, – попросил он, поворачиваясь к ней спиной.
– Вась, я не понимаю, что тебе не так? – рассердилась Люба. – Я перед тобой козой прыгаю, ублажаю по-всякому, а ты относишься ко мне как король к своим холопам. И даже объяснить ничего не хочешь.
– Мы зря с тобой поженились, – Василий сел на кровати. – Да я, собственно говоря, и сам не понял, как это произошло. И зачем. Всё так быстро. Ты красивая, это так. Но мы с тобой разные, неужели ты этого не видишь?
Люба расплакалась.
– Ну вот, – поморщился он. – Началось. Чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы я тебя пожалел? Люба, пойми, ты хорошая и мне нравишься, но кроме штампа в паспорте нас с тобой ничего не связывает. Мы с тобой живём уже не первый год. А ты так ни разу не забеременела. И что это за семья, получается?
– Я стараюсь, – плакала Люба.
– О, да! – усмехнулся Василий. – Что-что, а с этим не поспоришь. Только одной постелью мужика не удержать. Должно быть что-то ещё, как же ты не можешь это понять?
– Не могу, – воскликнула она. – Я такая, какая есть! Я твоя жена и ты обязан любить меня. Понятно?
– А я не люблю! Не люблю и всё тут!!! – закричал Василий и оттолкнул от себя её протянутые руки. Надоела ты мне! И жизнь такая тоже надоела!!!
