***
Она вспоминала этот разговор, пока ехала в машине и смотрела в окошко на проносящиеся снежные курганы и одинокие развалившиеся дома, которые давно покинуты жителями.
Ей было страшно. Невыносимо страшно, потому что она знала, кто такой Олег Лебединский. Она видела это чудовище на портретах, спрятанных в комнате у матери, и содрогалась от ненависти и гадливости, понимая, что тот не только губил свою семью, а еще и пожелал жениться на собственной племяннице. Пусть и двоюродной, но она младше его в два раза. Какое будущее ее ждет?
Вечная ночь. Не имеет значения время суток. Здесь всегда темно и страшно. Даже в лучах солнца, сверкающих в белоснежной корке снега бриллиантовыми бликами- тьма. Жуткая красота ледяного царства смерти.
Она откинулась на спинку сидения и потерла замерзшие пальцы. Как же холодно. А еще долгие часы пути. У них еды хватит четко на дорогу, а денег на бензин.
- Говорят Лебединский живет роскошно и у него даже на завтрак стол ломится от еды.
Голос Тамары вырвал из раздумий. Ее подруга и помощница, не скажешь слуга, потому что ей уже давно не платили.
- Говорят, - подтвердила девушка и с жалостью посмотрела на служанку.
Как немного их, преданных слуг, добровольно осталось с их семьей. Остальные ушли еще тогда, когда впервые не получили жалование. Сбежали, как крысы с тонущего корабля. Тома не ушла, так же, как и её семья. Они остались верными их дому. Но с каждым месяцем таких вот верных оставалось все меньше и меньше, и Лиля не могла винить их за это.
- Мне иногда снятся по ночам бублики. Хрустящие с румяной корочкой и сахарной пудрой. Помните, их пекла тетя Даша?
В животе требовательно заурчало и засосало под ложечкой. Как же она голодна! Это чувство никогда не утихает. Оно становится все навязчивей и мучительней. Ей бы сейчас просто конфету сосательную погрызть, а о булочках можно только грезить.
- Да. С разной начинкой. Я любила с клубничным джемом.
- А я с яблочным. Твой отец всегда заказывал их по выходным. Мне кажется теперь они снова у нас появятся…, - Тома вздохнула.
- Обязательно появятся.
- Вам позволят приезжать домой?
Спросила вкрадчиво, и Лиля знала почему, Тома надеется увидеть свою семью еще раз. А Лиля ни на что не надеялась. Надежда живет в тех, кто умеет мечтать. Она уже давно не умела. Да, и не о чем мечтать, когда тебе за двадцать и с каждым днем начинаешь все больше понимать, что чудес не бывает, что вокруг только выгода, корысть, лицемерие и жажда наживы, власти. Вот чем правит мир. Что еще можно в нем желать?...Лиля желала только двух вещей – чтобы отец перестал так страдать и выплатил, и вот тех самых бубликов, о которых вспомнила Тома.
- Не знаю, Том. Я ничего не знаю. Может быть, и позволят.
- Ты же станешь женой Лебединского. Это очень круто. Красивая одежда, свой парикмахер, визажист, драгоценности. Фитнес, своя машина…
Лиля снова отвернулась к окну.
- Я бы многое отдала чтобы оставаться в своем родном доме вместо этих нарядов, власти. В том доме, который знала с детства. Я бы хотела выйти замуж по любви.
- У тебя начнется лучшая жизнь. Ты подарила нам надежду на новую жизнь.
Лилия усмехнулась…Конечно. Просто все хотят есть, а её продали за возможность снова вкусно набивать свои животы… и она не могла осуждать их за это. Она могла только надеяться, что оно того стоило.
Машина вдруг понеслась быстрее, и голос водителя донесся до них. Он грязно выругался.
