При виде меня некромант отложил в сторону толстый фолиант, расслабленно откинулся на спинку кресла и сложил перед собой руки, переплетя пальцы.
– Закрой дверь, – попросил он, заметив, что я в нерешительности замерла около порога, все еще держась за дверную ручку, словно в любой момент готовая рвануть прочь.
Я выполнила его распоряжение и почти не удивилась, когда услышала мягкий щелчок замка, а на двери вспыхнул и тут же погас отблеск чужого заклинания.
– На всякий случай, – пояснил мне Гарольд, когда я повернулась к нему с выражением немого вопроса на лице. – Чтобы нас никто не потревожил.
Я кивнула, показав, что поняла его. Спрятала за спину руки, не желая, чтобы некромант увидел их предательскую дрожь.
Гарольд заметил это. По его губам скользнула и тут же пропала язвительная усмешка.
Сейчас, при свете хмурого, ненастного дня, я получила возможность разглядеть его внешность. К моему удивлению, господин некромант оказался моложе, чем я представляла себе. Наверное, ему не исполнилось и тридцати. В темных густых волосах – ни единой серебристой ниточки седины. Глаза такого насыщенного карего цвета, что на расстоянии кажутся черными. Скулы остры, а линия подбородка упряма, что указывает на непростой, тяжелый характер.
Был ли господин некромант красив? Сложно сказать. В общепринятом смысле слова – нет. Слишком худощав, слишком долговяз, словно весь состоит из одних углов. Но я не сомневалась, что поклонниц у него хватает. Было что-то в его внешности безусловно притягательное и в то же время отталкивающее. Женщины любят мужчин, которые заставляют их страдать. Каждой кажется, что уж с ней-то плохой мальчик перевоспитается и станет милым и добрым малым. Зря. Как любила говаривать моя мать, передавая мне накопленную житейскую мудрость: нельзя переделать взрослого человека. Воспитывать можно ребенка, но никак не состоявшуюся личность. Лучше не тратить на это время, а найти такого человека, чьи привычки и образ жизни тебя полностью устроят.
Впрочем, я немного отвлеклась. Итак, господин некромант в свою очередь окинул меня откровенно изучающим взглядом и негромко сказал:
– Милейшая, хватит жаться у порога. Подойди ближе. И не бойся, не укушу я тебя. – Помолчал немного и добавил с усмешкой: – По крайней мере, сразу.
Я сделала шаг, еще один. Затем остановилась и угрюмо уставилась в пол, опасаясь даже на миг поднять глаза на некроманта.
В комнате повисло долгое молчание, нарушаемое лишь треском поленьев в жарко растопленном камине.
– Как тебя зовут? – наконец прервал паузу Гарольд.
– Хедаша, – неохотно проговорила я. Помолчала немного и вдруг неожиданно для себя добавила: – Хедаша Артьян.
– Артьян? – Я по-прежнему не смотрела на Гарольда, но в его голосе прозвучало неприкрытое удивление. Он явно узнал мою фамилию. И, если честно, легче мне от этого не стало.
И еще одна долгая напряженная пауза из числа тех, которые так и хочется прервать отчаянным криком.
– Твой отец, стало быть, Грегс Артьян, – скорее утвердительно, чем вопросительно протянул Гарольд. Помолчал немного и дополнил: – Граф Грегс Артьян.
Я кивнула. Сказать я все равно ничего не могла – горло перехватил болезненный спазм волнения и стыда. Кто бы мог предположить еще год назад, что я, дочь графа, буду вынуждена побираться, словно последняя нищенка!
Гарольд изумленно хмыкнул. Затем я услышала характерный звук, с которым открывается бутылка вина. Осмелилась бросить на него быстрый взгляд и увидела, что он достал два бокала и сейчас разливает в них кроваво-красную жидкость.
