Торжествую, но не смею показывать этого.
«Значит? – встаю и беру в руки твои проездные документы. Ты молчишь. – Одну минуту. Извини.
Открываю дверь кабинета. Ты знаешь, куда намерен пойти и зачем, поэтому слышу вяло произнесенный вопрос: «Но ты не знаешь, на какой день?»
Оборачиваюсь.
«Ясно: на послезавтра».
Ты улыбчиво глядишь на меня и, благосклонно на этот раз относясь к моему наглому заявлению, говоришь в ответ: «У, тю-тю-тю… разошелся… Умерь-ка аппетиты, дружочек, – потом меняешь тон и жестко добавляешь, не оставляя никаких возможностей для иного толкования или торга. – На завтра! И на этот же поезд!»
Развожу руками и ухожу. Возвращаюсь с новыми проездными документами. Снимаю с телефонного аппарата трубку, набираю номер диспетчера, заказываю такси.
Машина приходит необычно быстро.
И мы едем.
Ах, какой это был вечер! И какое было у тебя замечательное настроение! Мне казалось, что ты была готова на всё.
Предчувствие меня не обмануло.
Ты щедро дарила ласки, я – вдвойне, потому что не привык оставаться в долгу.
Мы пили твои (мои – тоже) любимые напитки, разговаривали. Разговаривали обо всем. А потом (как-то само собой получилось) я раздел тебя (пожалуй, это занятие для меня одно из самых приятных).
Я припал к тебе!
Мы оказались в постели. И в моем безраздельном владении и распоряжении (по крайней мере, на несколько ближайших часов) оказались твои пухленькие губки, твои аккуратные ушки, твои миндалевидные глазки, твои небольшие розоватые грудки, твои волосы –длинные и пышные, твои руки, могущие быть такими добрыми и ласковыми, твои мускулистые ноги – от пятки и до… и, конечно же, пышущие жаром и желанием получить меня, твои уже покрытые влагой врата рая.
Господи, какое блаженство!
Я был ненасытен. И вскоре мы оказались на полу: для нас – просторнее и удобнее, для соседей снизу – спокойнее.
На полу наши игры получили новый импульс. Ты визжала и стонала от получаемого удовольствия. Вспомни, ведь было именно так? Нет, не преувеличиваю?
Во всяком случае, я очень старался. Ты? На сей раз – тоже!
Это была именно та самая ночь пьянящей и необузданной страсти, когда ты позволила себе… позволила взять в рот… Делала ты это неуверенно и не слишком умело (зубки тебе все время мешали), но все равно – восхитительно.
На утро вся моя грудь была искусана тобой – последствия бурного экстаза. А это означало, что сделал для тебя все, что было в моих силах.
Ты уснула первой. Прямо на полу, на ковре, подложив под голову кулачок. Упругое твое тело обмякло и ровно вздымалось при мерном дыхании.
Я осторожно отодвинулся, встал, принес подушку, осторожно приподняв голову, подложил. Сходил и принес одеяло, прикрыв тебя.
Ты что-то пробормотала во сне, потом повернулась на другой бок, открыв слегка рот, легонько захрапела. Твой сон был спокойный и размеренный.
Я же так и не сомкнул глаз.
Сидел рядом. Все еще был под впечатлением бури эмоций, которые изливались из нас несколько часов назад. Не хотел спать. Не мог спать. Потому что здесь, рядом была ты – самое чудненькое существо во всем мире.
Я, сидя рядом, смотрел на твое умиротворенное лицо, осторожно касался руками разметавшихся по подушке волос, гладил их, приникал к ним и вдыхал их аромат – аромат любви и страсти.
Сидел рядом и думал. О чем? Думал возле тебя, спящей столь безмятежно, о многом. Например, о том, что мы созданы друг для друга, однако судьба разбросала по уральской земле и никак не хочет соединить.
