Любовь, что медленно становится тобой - страница 9

Два месяца я повышал свой уровень французского, а когда кончились деньги, мне представился случай поработать в китайско-японском ресторане родственников моих дядей. А потом уроки китайского в даосском центре Седьмого округа позволили мне зарабатывать на жизнь.

Сказать, что я полюбил Париж, твердый и узкий, как бедра женщины-недомерка, а потом вдруг просторный и щедрый, – ничего не сказать. В этом городе, не зная его, чувствуешь себя другом, а потом, узнав его немного, оказываешься чужаком и понимаешь, что останешься им навсегда.

В Париже я впервые переспал с женщиной. Мне был двадцать один год. Большие города для того и нужны. В них можно оставаться незамеченным, и без риска ввязываться в сомнительные и даже противозаконные ситуации – здесь в порядке вещей.

В первые два месяца по приезде я никуда не ходил – только в кино и на мой ежевечерний водный ритуал на оконечности сквера Пылкого Любовника. Работал я в ресторане кузена моего отца, китайца с Юга, который платил хорошо и регулярно. Я приходил на работу по вечерам четыре раза в неделю, так что время стало моим лучшим союзником. В один из таких вечеров, когда я бродил, свободный и в мечтательном настроении, по набережной у метро «Ар-э-Метье», мне улыбнулась девушка. Чего она хочет от меня? Я, кажется, ей понравился и очень быстро уловил смысл этой непривычной мне тяги. Эта брюнетка с короткими, слишком короткими, на мой вкус, волосами, матовой кожей и красивыми губками, подкрашенными оранжевой помадой, спросила меня, который час, с напором, слегка встревожившим меня. Увидев, что на мне нет часов, она поинтересовалась, могу ли я выпить с ней кофе. Я пошел за ней так, будто мы уже знакомы. Она смотрит на меня, продолжая улыбаться, смекнув своим рептильным мозгом, что перед ней легкая и практически готовая добыча. Ее взгляд легко скользит по моему лицу. Мы похожи на двух друзей, случайно встретившихся у входа в метро. Пройдя мимо кафе на углу бульвара, где мы должны были бы познакомиться – а я хотел ее туда пригласить, – она идет дальше, резко останавливается у чистенького многоэтажного дома и неторопливо произносит:

– Я живу на третьем.

Я ответил с до сих пор удивляющим меня здравым смыслом, что у меня нет при себе денег. Она указала на банкомат прямо напротив дома, только улицу перейти. К счастью, у меня с собой была кредитная карточка моего патрона, он послал меня за овощами и свежим имбирем и, главное, за желтой шелковой скатертью для банкета. Я извлекаю из автомата немало купюр, но, когда снова оказываюсь внизу, у домофона, девушки и след простыл. Через две минуты дверь открывается – кто-то выходит из подъезда, – а я уже нервничаю и чувствую себя посмешищем. Слышу женский голос с третьего этажа, она говорит что-то про лифт, но я не понимаю. Поднимаясь по лестнице, думаю, что это шанс, и так оно и есть. Дверь слева приоткрыта. Профессиональная искусительница ждет мечтательного китайца. Ее комната, служащая и гостиной, и столовой, и местом для иных «совместных дел», показалась мне шумной, и это успокоило меня. Я не вынес бы тишины. Машины, автобусы и скутеры как будто были со мной в этом усилии. «Давай, – говорил мне Париж, – ты мужчина, не думай ни о чем, твое желание благородно, забудь свое лицо, оно растворится в удовольствии и в поту».