Любовь цвета боли ( книга вторая) - страница 18

Видя мое полное бездействие, так как я всё еще пытаюсь переварить услышанное, подскакивает с дивана, хватает телефон со стола и настойчиво сует мне его в руки.

— Макар, я прошу тебя, делай уже что-нибудь. Пожалуйста. Ну чего ты стоишь?

Не сводя с нее взгляда, веду пальцем по экрану. Открываю два непрочитанных сообщения от банка с отчетом о покупках. Потраченная сумма более чем внушительная, разница по времени — двадцать минут. Все покупки совершены в ювелирных точках.

— Господи! Ну как же так, — мечется по кабинету Оля, заламывая руки. — В Тиффани и Ко я расплатилась картой, купила подарок Маше. Там такой красивый набор был — цепочка с подвеской в виде мамы и малыша с камешками и браслет. Сейчас покажу! — кидается к сумке, лежащей на диване. — А Лие, — сережки-гвоздики с бриллиантами и цепочку с крестиком, — тараторит не переставая, выворачивая содержимое сумки на диван. — И я всю дорогу переживала, чтобы угодить с подарком. Ты же сказал утром, что у твоей будущей крестницы должно быть всё самое лучшее. Вот, — подносит небольшой пакет с логотипом ювелирного магазина. — А потом я пошла в кофейню выпить кофе, а когда полезла в сумку, чтобы расплатиться, карты уже не было. Хорошо, что наличные были при себе. Я сразу же побежала обратно в магазин, подумала, может, там забыла, но девочки посмотрели камеры, там было видно, что я забираю карту и кладу ее в сумку…

— Оля, — перебиваю пламенную речь малышки. — Всё в порядке. Сторонних вмешательств по карте не было. Я блокирую, и забыли.

— Ты сердишься, да? Господи! Ну конечно, сердишься! Я сама себя прибить готова. Как можно быть такой невнимательной?

— Я сержусь только из-за того, что ты меня в могилу сведешь раньше времени. Ты хоть представляешь, что я успел подумать, услышав в трубке, как ты плачешь.

— Прости… — шепчет, прижимаясь щекой к моей груди. — Я и сама напридумывала себе, если деньги украли, чем их потом возвращать.

— Натурой бы отдавала, — хмыкаю. — Поставил бы тебя на счетчик с процентами, и была бы ты в моем единоличном пользовании до конца своих дней.

— Очень смешно.

— А кто сказал, что я смеюсь? Замуж ты за меня не горишь желанием выходить, тогда хотя бы так.

— Я лишь попросила отложить мероприятие, а не ответила категорическим отказом.

— Знаешь, я многое бы отдал, чтобы порой залезть в твою голову и понять, что у тебя там происходит. У меня иногда складывается впечатление, что вроде ты и со мной, но в то же время очень далеко. Как кошка. Свободолюбивая маленькая кошка.

— Это ты о той, которая гуляет сама по себе?

— Ага.

— Макар, твои люди со мной практически двадцать четыре на семь. У Людмилы Прокопьевны, между прочим, до сих пор давление подскакивает от вида угрюмых громил у каждого входа в отделение. А ты мне говоришь о какой-то там свободе. И заметь, я только раз выказала свое недовольство тем досадным фактом, что моя жизнь рассматривается, как под микроскопом.

— А чего тогда отказываешь? Боишься чего-то? Не уверена, что я тот самый единственный и неповторимый? Может, плохо доказываю? Нужно чаще и качественнее?

— Потому что я там была — замужем, и снова пока не хочется.

— Всех грести под одну гребенку — плохая примета. Я не твой бывший.

— Знаю. А также знаю, что очень люблю тебя…

— Но замуж не пойду, — напеваю, глядя в голубые глаза.

— Обязательно пойду, — улыбается мягко. — Чуть позже.

Ну, лиса. Ни дать ни взять. Хвостом пушистым перед лицом помахала, глазки построила, раздразнила — и в норку.