Алина, понимая правоту его слов, взяла ложку и нехотя зачерпнула содержимое суповой тарелки, а попробовав, с удивлением поняла, что по вкусу оно просто изумительно, и она обязательно съест всё, что ей налили.
— У-у! Как вкусно! Кто готовил? Вера?
— Почему Вера? — искренне удивился Кирилл. — Я.
Алина, услышав ответ, замерла.
— Ты умеешь готовить?! — как только секундный ступор от его слов прошёл, ахнула она.
Кирилл нехотя пожал плечами.
— Можно подумать, что ты не умеешь…
— Я — женщина. И обязана уметь это делать по своей природе.
— Глупости какие, — заявил Кирилл с полной убежденностью в своих словах. — Хотелось бы увидеть, где зафиксирована такая «природа» обязательств, — ухмыльнулся он. — И потом — я люблю готовить. Вот только времени на это совсем нет… Да и не для кого, — совсем тихо пробормотал он.
Однако Алина его слова всё же расслышала, но вида не подала.
— А с завтрашнего дня Вера на хозяйство выйдет. К девяти часам уже здесь будет. Ты же её знаешь? Не будешь возражать против её присутствия в твоем доме, или тебе неприятно будет её видеть?
Алина отрицательно покачала головой, но потом, спохватившись, добавила:
— Конечно, знаю. Пусть приходит. Сережка её присылал, чтобы помочь мне по хозяйству. Только завтра-то суббота, выходной день. Она сможет?
— Вера уже согласилась. А всё остальное я с ней решу. Потом кого-нибудь ей на замену подберем, чтобы проще было, а нас с тобой совесть не мучила. И ещё. Завтра, к десяти часам приедут из больницы: у тебя по плану капельницы, массаж, УЗИ, и психологу с тобой нужно будет поработать немного. Настраивайся, дорогая: у тебя будет непростой день.
Алина вздохнула, подсознательно соглашаясь с Кириллом: предстоящий день будет насыщенным. И от этих «больничных» мыслей отчего-то вдруг на душе у неё снова стало тоскливо. Пересиливая себя, неторопливо закинула в рот ещё около дюжины ложек и, скрывая досаду, расстроенно пробормотала:
— Прости. Всё было очень вкусно, но я больше ничего не хочу.
Она перевела дыхание, а затем, решившись, подняла свои шоколадные глаза на Кирилла:
— Наверное, мне и правда с психологом стоит пообщаться, причём желательно в первую очередь. Никак не могу смириться с тем, что произошло.
Задумалась, а потом, грустно вздохнув, предложила:
— Кирилл, ты как поешь — иди в душ, а со стола я сама уберу. Ты же всё-таки готовил, так что справедливости ради будет правильно именно мне наводить порядок на кухне после ужина.
Он отрицательно покачал головой.
— Даже речи не может быть об этом! И потом, что тут делать-то: со стола убрать и посудомойку загрузить? Так это совсем не проблема, и много времени у меня не отнимет.
Алина снова вздохнула, внутренне ощутив немалое облегчение от его рассуждений и от того, что он освободил её от нежеланной сейчас для неё бытовой рутины.
— Кирилл, спасибо тебе за всё, что ты для меня делаешь, и извини, что так получается, — произнесла она и, увидев, что тот больше не ест, добавила: — А ты ешь… ешь… Не обращай на меня внимания.
Он грустно усмехнулся.
— Считаешь, что я не понимаю, что с тобой происходит? Я же не бесчувственная скотина в конце концов.
Алина покраснела и, сглотнув поступивший к горлу ком, поспешно ответила:
— Нет, что ты… Ты заслуживаешь самого лучшего, просто я сама себя сейчас не понимаю и… не узнаю. Я пойду. Ладно?
— Да-да, конечно. Я сейчас тебе помогу, — вдруг засуетился Кирилл. — Отдыхай, только тебе ещё таблетки пить. Поваляйся немного, а я тут порядок наведу, а потом тебе лекарство принесу.
