С тех пор прошло много лет, но никто больше не смел упрекнуть меня в плохой осанке.
– Во-во! – хохотнула миссис Корн. – Об этом и говорю. Будто оглоблю то ли в зад вогнали, то ли к спине привязали…
– Оглоблю?
– Но, в принципе, симпатично. Переодеваться будешь? Шторки задвинуть?
Вздохнув, я открыла один из трёх моих одинаковых кофров и вынула зелёное дорожное платье. Изначально я именно в нём собиралась ехать, но Эрша настояла, что правильнее будет, если дословно, «показать товар лицом» и явиться пред очи бургомистра во всеоружии.
– Чтобы он сразу увидел в тебе специалиста высшего класса!
И вот сейчас я в тысячу первый раз мысленно отвесила себе подзатыльник и напомнила фразу, которую произнесла в день нашего знакомства с Эршей её бабушка:
– Деточка, ну ладно она, у неё мозгов, как у комара, но ты-то её зачем слушала? Хорошие идеи в голову моей внучке ещё никогда не приходили.
Но ведь у каждого правила должны быть исключения. Хотя бы одно! Разве нет?..
В кофре платье почти не помялось, что меня несказанно порадовало. Наряд этот я приобрела в начале прошлой осени и выложила за него, надо сказать, половину той суммы, которую батюшка выделял мне на месяц. Конечно, можно было бы написать и попросить ещё, но я решила поступить ответственно и, как говорится, затянуть поясок.
Ну и заодно эксперимент провести, такая ли я самостоятельная, как сама себе кажусь, или без родительских крон не выживу и дюжины дней… Результат эксперимента меня несказанно порадовал, как и платье, невольно ставшее его инициатором. Мастерица, у которой я заказывала этот наряд, уверяла, что ткань, потраченная на пошив, была на магической основе. Ткачи, мол, не только вплели магию в каждую нить, но даже краску ею напитали, чтобы ткань не линяла при стирке и не выгорала на солнце.
– Сносу не будет! – уверяла меня портниха. – Не мнётся, не рвётся, моль его десятой стороной обходит…
– Ещё скажите, что стирает само себя, – фыркнула я, за что удостоилась снисходительного взгляда.
– Не стирает, мисс Лэнгтон. Лучше. Оно почти не пачкается. Вот, я вам покажу.
Портниха схватила с письменного стола чернильницу и смело выплеснула её на юбку. По подолу тотчас же расползлось отвратительное чёрное пятно...
– Вы что? – ахнула я. За платье было уже заплачено, поэтому моё возмущение можно было понять.
Мастерица загадочно улыбнулась и покрутила пальцем перед моим носом.
– Смотрите. – В руках её оказалась какая-то ветошь. Опустившись передо мной на колени, женщина провела тряпицей по пятну и, к моему вящему удивлению, оно почти сразу исчезло, будто его и не было. – Ну как вам?
– Чудеса! – согласилась я и приплатила ещё одну крону – на новые чернила.
А теперь, торопливо натягивая на себя этот волшебный наряд, я несказанно обрадовалась ещё одному его плюсу. Для того, чтобы снять его или надеть не нужна была помощь постороннего.
Я усмехнулась про себя, застёгивая пуговички, обтянутые тёмно-зелёной тканью. Жизнь в кампусе быстро учит самостоятельности. Одеваться без посторонней помощи, ухаживать за одеждой, готовить что-то кроме чая… Столовая у нас была, но по выходным она не открывалась, поэтому или ресторации, на которые частенько не хватало времени из-за учёбы, либо крутись, если не хочешь голодать.
Опять-таки, можно было съехать на квартиру. Многие девушки, поступившие вместе со мной на первый курс, так и сделали. Чтобы вылететь с треском уже на втором. А нас ведь всех предупреждали – и куратор, и старшекурсники, – что «домашние» до диплома не доживают. Только кампусовские.
