- Сколько? - опешил отец.
Даже Сирень мысленно присвистнул. Сто пятьдесят
тысяч... Пф!.. Да за эти деньги можно весь город сжечь, отстроить заново, потом
снова сжечь и еще раз отстроить заново! И еще на садик в десять гектаров земли
останется, ага...
Почему ценник такой бешеный? Потому что лекарство
действительно способно помочь? Ну... Здорово, конечно, но семья Росинки никогда
на него не заработает. Сирень сомневался, что даже у отца есть деньги,
хотя б на одну дозировку из трех. И ведь реально есть опасения, что лекарство
может и не помочь. Может, информацию о нем раздули до размеров самого солнца? А
может у Росинки настолько тяжелый случай, что просто не поможет ей? Может,
лекарство способно излечить открытую рану, но старый перелом, который причиняет
боль по неизвестным причинам? Где гарантии, что лекарство поможет? А нет их!
Просто нет!
- М-да уж... - задумался граф Пион. - Есть над чем
подумать.
- Семья эта хорошая, порядочная. Хотел бы я им помочь,
но королевская больница с меня три шкуры снимет, если я их ослушаюсь. Это
только по приказу короля я смогу выдать девушке лекарство бесплатно.
Сирень знал, что отец может поехать в столицу и
объяснить королю ситуацию. Ведь где гарантии, что Росинка не принцесса Радуга?
Таких гарантий нет. И для родной дочери это естественно отдать лекарство даром.
Так и должно быть, но... Что если Росинка не принцесса? Сможет ли король быть
настолько щедрым к неизвестной ему девушке?
Сирень ответов не знал. И если уж отец, чуть ли не
лучший друг короля Рассвета, не дал приказ доктору выдать девушке лекарство
немедленно, значит и он не знал, как на такое отреагирует король Рассвет.
- Я скоро поеду в столицу, - сказал граф Пион. - У
меня назначена аудиенция с Его Величеством. Попрошу у него лекарство. Возможно,
я получу согласие. Но вы пока об этом никому не говорите. Не надо за зря
обнадеживать.
«Ну да... - подумал Сирень. - Если Росинка принцесса
Радуга, то король может сначала потребовать доказательств. А получив желаемое,
он сам на радостях выдаст дочери лекарство... Зачем ему посредники, когда
показать свое великодушие и милосердие он может и сам?»
Отец простился с доктором, и тоже вышел на балкон. К
этому моменту диктант для девушек уже закончился, и Лучик собирал их листовки.
Через пару минут он поднялся в кабинет, и они втроем сели за стол проверять.
Листок Росинки попался Сирени, и та девушка - что с
упоением рассказывала о своей учебе и тяге к знаниям - сделала ошибки только в
самых сложных словах, как будто бы не знала, как правильно они пишутся. Хотя...
Придирчиво разглядывая ее листок и каждую буковку в нем, от Сирени не ускользнуло,
что сначала мисс Роса написала слова правильно, а вот уже потом начала их
исправлять. Аккуратно, изящно. Невнимательный человек и не заметил бы, просто
неправильно написанное слово увидел бы и пошел дальше, но... Вот такая
изящность исправленных слов и настораживала.
Он показал листовку отцу и брату, и Лучик не отреагировал
никак, а отец внимательно все изучив, хмыкнул:
- Не та.
- А если специально так сделала? - спросил Сирень, а
отец лишь пожал плечами.
Кажется, свой вывод он уже сделал.
- А кто не та? Кого вы ищите? - удивленно посмотрел
Лучик то на отца, то на Сирень.
- Ладно… Ей отбор покидать нельзя, - не стал отец
даваться в подробности. - За ней нужно понаблюдать еще.
