– Знаете, я обнаружила, что очень часто, когда изображаешь что-нибудь, начинаешь в это верить.
– Милли права, дорогая! – Фара поставила чашку на столик у козетки и встала. – Часто приходится изображать уверенность в себе, и уверенность в конце концов появляется.
Фара внимательно осмотрела лицо Филомены, в ее глазах читалось сочувствие и ободрение.
– Ваши раны скоро заживут, – заверила Милли. – Вы теперь выглядите значительно лучше. Мне кажется, мы сочинили замечательную историю, объясняющую их происхождение.
– История действительно замечательная, даю слово, – согласилась Фара. – Ваше положение продлится недолго. Дориан уже начал процесс, после которого вас освободят от вашего диагноза, хотя он идет ужасающе медленно.
– Давайте повторим роль!
Несмотря на обличье настоящей соблазнительницы, Миллисент Ли Кер обладала умом и настойчивостью офицера, обучающего отряд.
– Назовите свое имя.
Филомена сделала глубокий вздох и постаралась сосредоточиться, чтобы в ее памяти правильно запечатлелись сведения, соответствующие той новой личности, которую создал для нее Дориан Блэквелл.
– Меня зовут Филомена Локхарт.
– Откуда вы?
– Из Борнмута в графстве Дорсет, но последние четыре года я жила в Лондоне, где работала гувернанткой.
– Я все же думаю, что нужно полностью сменить имя, – предложила Фара. – Пусть это будет что-нибудь обычное, например, Джейн, Энн или Мэри.
Но Миллисент энергично покачала головой.
– Она не выглядит как обычная женщина с таким именем. Я уверена, что легче говорить ложь, если в ней содержится толика правды. Она отзывается на имя Филомена, потому что к нему привыкла, к тому же оно достаточно обычное. Мы выбрали Борнмут, потому что он расположен недалеко от Хэмпшира, где Филомена выросла, знает этот город и может вспомнить подробности, если спросят.
Фара подумала, постукивая пальцем по ямочке на подбородке, и сказала:
– Пожалуй, ты права.
Мисс Ли Кер снова повернула к Филомене прелестное личико, окруженное кудрями, и продолжала задавать вопросы.
– У кого вы работали в Лондоне?
– В семействе Уайтхолл. Муж и жена, муж – судовладелец.
– Как их зовут?
– Джордж и Франческа.
– Как зовут их детей?
– Себастьян – он учится в Итоне, и Клара – она обручена.
– С кем обручена?
Филомена задумалась, глаза ее расширились, и тут она поморщилась, потому что от этого движения заболел синяк вокруг глаза.
– Я не помню, чтобы мы об этом говорили.
– Потому что об этом мы еще не говорили. – Актриса внимательно выбирала еще одну конфету-трюфель, как шахматист выбирает следующую шахматную фигуру. – Я хочу показать вам, что нужно импровизировать. Просто говорите то, что первое придет в голову.
– В последнее время голова у меня удручающе пуста, – вздохнула Филомена.
Фара сочувственно кивнула:
– Вы испытали огромное напряжение. Милли, может быть, нужно сделать перерыв?
– Нет! – воскликнула Филомена и тут же получила от мадам Сандрин укоризненный взгляд. Она опомнилась и замерла. – Нет, я буду стараться.
– Как зовут жениха Клары?
– Может быть, Джордж? – Это было первое имя, пришедшее в голову.
– Но так зовут ее papa, – сказала снизу мадам Сандрин с сильным французским акцентом.
Филомена растерялась – даже портниха соображает лучше нее.
– Я всегда была плохая лгунья, – пожаловалась Филомена, прижимая руку ко лбу. – И актриса из меня отвратительная! Мне кажется, я не справлюсь.
– Чепуха! – Милли подбоченилась, подчеркнув совершенную форму своих бедер, обтянутых темно-красным шелком. – Вы сильная! Разве может это испытание сравниться с тем, что вам довелось выдержать?
