Никогда бы не подумала, что наш первый пилот способен встрять в передрягу. Мозгов-то ему всегда хватало. Сын прославленного инспектора-оперативника Гурена Скайнера из самого ЕГС. Наверное, отец с раннего детства закалял тело и дух своего отпрыска, дабы не стыдно за него было впоследствии. Либо на Каматозе нам устроили по-настоящему хитрую ловушку, либо Кирин сдал позиции. Больше мне верилось в первое, нежели во второе.
– Почему так сильно пахнет маслом? – размышлял красноволосый так громко, что его было слышно сквозь дробь патронов, скачущих по обшивке корабля, и гул запустившихся двигателей. – Чуете? Чуете ведь?
– Готов поспорить, что от нашего убиенного товарища, – как бы между делом заявил Эрик, продолжая тыкать на кнопки, дергать за рычаги, скользить пальцами по панелям и добиваться от своих действий более значимого результата, чем от моего существования в роли пилота.
Эх, с таким мужчиной, как за каменной стеной!
– Может, я люблю тебя не только за красивое лицо? – пробубнила себе под нос.
Наши взгляды встретились.
И меня снова бросило в жар. А потом в холод. И опять в жар. Если любовь – это химия, то я вот-вот взорвусь от смешения реактивных веществ в моем организме.
– Дура.
– Хе-хе…
Всё-таки он сделал это! Я чувствовала, как мы медленно, но верно отрываемся от поверхности мрачного, серого Каматоза, пропахшего топливом и окислившимся металлом. Гений однажды – гений во всем. Пусть хоть одна каптейнская заучка на него позарится – голову ей откушу!
– Автопилот установлен, – оповестила система. – Следующий пункт назначения – Каптейн, Саргьярд.
– До Каптейна не долетим. Топлива не хватит. – Эрик закусил губу. – Нужно определиться с промежуточным пунктом.
– Проксима… Центавра? Вальетте? – хлопая глазками, предложила я.
– С ума сошла? Там же народу тьма тьмущая.
– Так в том-то и дело! Крутяшно! Там каждый второй в маске ходит. Затеряемся в толпе, заправимся, да улетим. Никто даже внимания на нас не обратит. Знаешь, сколько у нашей полиции дел нераскрытых? Вот уверяю, на стопятьсот процентов, ни один из них на нас не позарится. Больно им сдался межпланетный уголовный розыск, когда собственным звездам глаза ножницами в переулках выкалывают. А еще…
– Ладно, хрен с тобой. Кардия, смени курс!
– Правда? – Мое сердце сделало несколько оборотов вокруг своей оси.
– Я знаю, что ты хочешь увидеться со своим отцом, – прямо заявил брюнет. – И мне… тоже нужно с ним увидеться.
– Зачем?
– Кое в чем убедиться.
С этими словами Эрик устало потер переносицу двумя пальцами, отошел от панели управления, а затем направился прямиком к распростертому на лавке телу Кирин-Эла. Я смело отправилась за ним.
Чем ближе мы подходили к телу, тем сильнее становился запах машинного масла. Как будто глизелианина им знатно отпоили, и теперь этой жижей от него несло за километр. Не самая приятная смерть. Но он же не мертв? Наверное. Не хотелось бы лишиться первого пилота. Ну и друга, разумеется! Куда же без друзей в наше опасное время?..
– Ему нанесли множество ранений, – ввел нас Кардия в курс дела, когда мы приблизились к обоим. – А в них как будто залили… масло машинное? Оно отовсюду сочится.
– Какие изверги! – возмущенно воскликнула я.
Видок у блондина и впрямь нехороший был. Отдельные частички кожи как будто бы… содраны. А из-под них вены видны оголенные и сосуды. Ужасно.
– Эй, садист ты, что ли?! – прикрикнула я на Эрика, забравшегося под кожу нашего боевого товарища голыми руками.
