Но при всем великолепии наряда юная леди, с ее колоритными медно-рыжими волосами, ярким румянцем и веснушками, выглядела в нем как вареный рак в креманке со взбитыми сливками.
— Выйдите. Оставьте нас с моей невестой, — приказал император, обратив тяжелый взор на Яррена.
Возразить ему никто не посмел, да и повода не было, все-таки жених оставался не наедине с невестой, а в присутствии ее бывшей фрейлины. Еще не разжалованной, к слову.
— Задержитесь на одну минуту, дамы и господа! — потребовала принцесса. Выпрямилась, вздернула подбородок и постаралась придать взгляду фиалковых глаз стальную властность, как умел ее отец. — В вашем присутствии, высокие леди и лорды, я объявляю, что отстраняю от должности фрейлины леди Марцелу, дочь виконта Эжена Дюран. Причину, надеюсь, объяснять не надо.
Марцела подняла голову и улыбнулась, прямо и бесстыдно глядя принцессе в глаза. Столь порочную улыбку Летта видела только у своих старших сестер, блудниц Адель и Агнесс.
— Если мне будет позволено, я бы хотела услышать причину, ваше высочество, — пропела наложница императора.
Летта стиснула кулаки, но усилием воли заставила себя не злиться. Это ничтожество не выведет ее из равновесия.
— Извольте. Ваша новая должность наложницы императора несовместима с должностью фрейлины. В моей свите могут служить только целомудренные девушки с непорочной репутацией.
— Но я еще девственница, — нагло ухмыльнулась рыжеволосая.
«Зачем я разговариваю с этой дрянью?» — укорила себя принцесса, а ее взгляд потемнел от сдерживаемого гнева.
— Это уже неважно, — спокойно произнесла она. — Вы нарушили клятву верности, покинули свой пост без моего на то дозволения и не ночевали в отведенных вам покоях. Ваша репутация, леди, не позволяет вам находиться со мной рядом в одной комнате.
Румяное лицо Марцелы побледнело, но огонь, горевший в рыже-карих глазах стал еще безумнее.
— Зато она позволяет мне находиться рядом с моим имератором везде, где он мне прикажет.
— О чем и речь, Марцела. Ты не можешь служить двум господам, потому я освобождаю тебя от служения мне. — Летта перевела взгляд на императора, с удовольствием наблюдавшего за скандальной ситуацией. — Рядом со мной должна находиться одна из моих верных фрейлин. Леди Исабель...
— Исключено, — веско, как ледяной глыбой, придавил владыка Севера. — Этикет соблюден, мы не наедине. Все прочие могут отправляться к темным. Это в ваших же интересах, моя дорогая невеста, лишние свидетели нам не нужны.
И что-то такое было в его взгляде, мазнувшем по ее лицу и груди, что Летта мгновенно вспомнила увиденный в магическом зерцале поцелуй и соотнесла с визитом наложницы. Если зеркало сломано, то… Неужели он зайдет так далеко в попытках ее унизить, что проведет проклятый урок наглядно?
— Тогда… — голос девушки все-таки дрогнул, — тогда со мной останется эйхо.
Алэр поморщился, но уступил.
Последним выходил Яррен, и едва за ним, бросившим напоследок обеспокоенный взгляд, закрылась дверь, Виолетта заявила:
— В чем бы ни заключался урок, ваша многоликость, прошу вас не осквернять мои покои. Само присутствие вашей наложницы здесь — оскорбление после того, как я дала ей отставку. Она должна немедленно уйти.
Алэр насмешливо вздернул бровь, словно поражался дерзости юной невесты. С той же насмешкой взглянул на Марцелу, взиравшую на бывшую госпожу с враждебностью и превосходством, а потом его взгляд упал на эйхо, не отводившую глаз от его рыжеволосой игрушки. Эйхо не способны говорить, но отлично чувствуют чужие эмоции, и они ей не нравились. Так не нравились, что драконочка замерла сжатой пружиной, готовой взметнуться и вцепиться в горло обидчице.
