…Я шла по дорожке к дому. Дом моей мечты, белый, двухэтажный с колоннами и эркером стоял на берегу озера, отражаясь в бирюзовой воде. Я старалась подойти к дому поближе, но очередная дорожка уводила меня в сторону. Я упиралась в высокий бетонный забор, поворачивалась и снова шла к дому. Чем дольше я шла, тем дальше от меня становился дом. Вдруг чья-то белая фигура выплывает из кустов. Я смутно вижу лицо женщины. Она толкает меня в воду. Вода холодная и тяжелая. Вода тянет меня на дно. Мне страшно, я кричу и …просыпаюсь.
Сбитые простыни, упавшая подушка, я без сил лежу на своем диване. Влажные волосы прилипли к лицу. Яркий солнечный день заглядывает в окно. Девять часов?! Я впервые в жизни проспала на работу! Я вскакиваю и через мгновение понимаю, что я в отпуске и никуда не надо спешить. Я вспоминаю свой сон, и вчерашний вечер. Мне приснилось? Или это правда? Мамы нет дома. На столе записка «Ушла на рынок. Скоро буду». Там же, на вышитой скатерти лежит тоненькая папка. Я беру ее в руки и открываю.
Сухие казенные фразы: «Гражданин Аристархов Александр Георгиевич…на основании заключения генетической экспертизы… признает дочерью гражданку Сазонову Полину Александровну, дочь Сазоновой Татьяны Владимировны… ». Я раз на десять прочитываю текст верхнего листка из папки. «Подонок! Тридцать лет я была ему не нужна! Экспертизу потребовал! Он – что, считал мою мать шлюхой? Ну, нет! Пусть катится туда, где был все эти годы!» Я, в сердцах, швырнула папку на стол. Папка раскрылась, и листочки с напечатанным текстом веером упали на пол. Я наклоняюсь и поднимаю бумаги. Первый лист – завещание. Если документ об установлении отцовства поверг меня в шок, то завещание – в полный ступор. Я опустилась на пол рядом с ножкой стола, где меня и обнаружила моя мама.
– Полиночка! Что с тобой! Ты проснулась? Вставай, пойдем завтракать,– мать тормошила меня и несла всякую околесицу.
– Мама! Это – правда или мне снится страшный сон? Ущипни меня, чтобы я вернулась в нашу прежнюю жизнь.
– Полина, прости его, если сможешь. Он – твой отец. Он наказан, и получил больше, чем заслуживал.
– Что получил?
– У него семья погибла. В газете печатали, он специально привез газету для тебя. Хочешь почитать?
Статья была напечатана на самой первой странице «Комсомольской правды» и называлась «Катастрофа в Альпах». Большие черные буквы легли на всю ширину страницы.
«Вчера, 17 января, в Альпах обнаружены обломки самолета, принадлежавшего известному олигарху Аристахову Александру Георгиевичу. Самолет потерпел крушение два дня назад. На борту самолета находились старший сын и дочь олигарха, его невестка и внук. Самолет упал в горах в условиях плохой видимости. Поиски пропавших людей продолжались два дня. Спасатели обнаружили обломки в узком труднодоступном ущелье. Выживших нет».
Я всматривалась в большую черно-белую фотографию: обломки железа на снегу и серых камнях. На переднем плане стоит круглолицый мужчина в комбинезоне, он первым обнаружил место аварии. Жизнерадостное лицо спасателя – контраст с грудой железа, под которой, вероятно, еще лежат тела погибших людей. Я перевожу взгляд на другую фотографию, снимок сделан на берегу моря. Молодые люди улыбаются в объектив, рядом с красивой женщиной стоит ребенок, мальчик лет пяти. У меня щемит сердце. Фотограф поймал в кадр мгновения короткого счастья, отпущенного судьбой этим людям.
