Белла напряглась, чтобы хоть что-то ответить.
– Да. Я все понимаю.
– Ну и отлично, – заметила свекровь и продолжила поедать бифштекс.
Из-за стола Белла встала еще более озабоченная, чем прежде. К тому же ее задело, что ее супруг звонит матери, а она и вовсе не в курсе, что с ним происходит. Неожиданно для себя она испытала некое подобие ревности, некие собственнические чувства словно обладала правами на своего мужа. Но она тут же отмела эти мысли прочь, вспомнив их первое знакомство.
Думать об интимной связи с ним ей было неприятно, но теперь, видимо, придется. Родственники от нее ждут детей, новая семья ждет, что она привяжет своего мужа к дому. Как много теперь зависело от того, сможет она принять своего мужа или нет. В эту ночь она долго не могла заснуть. И, несмотря на то, что усиленно старалась решить, как ей быть дальше, ни к какому решению так и не пришла. Более того, она потом много раз думала об этом и старалась убедить себя сделать первой шаг навстречу, но так и не смогла. В итоге полгода пролетело, а ответа так у нее и не было. Она понимала, что должна будет постараться принять своего мужа, но сможет ли – оставалось вопросом.
Антон приехал рано утром, еще до завтрака, о чем Белла узнала за столом. Правда, за завтраком его не было, он тут же уехал в штаб, и новость сообщила свекровь. Белла опять испытала укол ревности из-за того, что последней узнала о возвращении своего мужа. Накануне ей тоже никто ничего не сказал, хотя все были в курсе, так как накануне созванивались. Белла понимала, что свекор и свекровь недолюбливают ее, и потому были с ней холодны. Но так же она понимала, что отчасти сама в этом виновата, им она тоже не сделала шаг навстречу. А по ее поведению они видели только то, что она не ждет и не любит их сына. За что им было любить ее?
К обеду Антон тоже не явился, и свекровь за обедом прожужжала все уши о том, что к ужину он обещал быть. Свекор и свекровь запланировали праздничный ужин на завтра в честь этого события. А сегодня было решено посидеть в тесном семейном кругу.
После обеда Белла уединилась в одной из своих комнат, которую переоборудовали под мастерскую, где она занималась музыкой. Ей, как это часто бывало в этом доме, захотелось побыть одной. В одиночестве она чувствовала себя более защищенной, а в присутствии родственников ее не покидало напряжение, она словно всегда ждала нападения и готовилась отбивать атаку.
Она закончила свою новую песню и на это раз старалась разучить ее.
– Одинокая роза, все одна и одна, – напевала она. – Нет любви и нет счастья, и она холодна.
Ее голос разлетался далеко за пределы кабинета, но она об этом не думала. Музыка была отрадой для нее. А раз замечаний не поступало, значит никому ее пение не мешало.
В этот момент дверь в ее комнату неожиданно отворилась. Белла вздрогнула от неожиданности и тут же убрала руки с клавиш.
В дверях стоял Антон. Еще в холле он услышал звуки музыки и спросил у матери, кто играет. И когда она сказала, что его жена, он удивился, ему стало интересно, и он пошел на голос, чтобы лучше расслышать его, а заодно поприветствовать свою супругу. Голос действительно ему понравился, мелодичный, нежный и ласковый, он завлекал и успокаивал. Он напоминал о доме, о том, что мило и приятно сердцу. Именно этого ему и не хватало долгие дни, проведенные в «горячей точке», далеко от родного дома.
