Подошли к дому. Тут нас встретил петух. Важный, разноцветный. Скосил глаз на нас как на диво и что-то прокудахтал тихо. Наверное, типа:
– Ходят здесь всякие, потом курочек не досчитаешься.
Оценив меня как соперника, взбодрился, захлопал крыльями и заорал пронзительно и громко свое извечное ку-ка-ре-ку! Смело глянул: как я вас припугнул, и, отвернувшись, стал выискивать жучков червячков в траве, не уходя далеко от калитки. Видя такой неласковый прием, мы решили не искушать воинственную птицу и позвали соседку. Та откликнулась, шуганула петуха, и позвала в дом.
На полу лежали домотканные половички, пахло чисто вымытыми деревянными полами. Мы, не сговариваясь, скинули кроссовки и вошли в затемненную комнату. Белые занавески на окнах мешали солнечным лучам нагреть воздух, но все равно лукавые солнечные зайчики прыгали по полу, когда ветерок играл занавесками. Большой серо дымчатый с белыми пятнами кот равнодушно взирал на них. Мы, почему то не удостоились его внимания. Гордость – это вырабатывается годами!
Тетя Наташа напоила нас молоком, расспросила, как живем и что нового там, в городе. Оглядев Алену, спросила как бы невзначай:
– А деток что не привезли.
– Так мы работаем над этим вопросом, – солидно изрек я. Жена прыснула:
– На следующий год привезем, родим и сразу сюда на свежий воздух за вкусным медом.
– Да, мед у нас шикарный, что, правда, то, правда. Лев Николаевич, пчеловод наш, мужик степенный и правильный. Вы не поверите: утром выходит, садится в кресло, и проверяет, как пчелки работают. Всех, наверное, пересчитывает. И они трудятся на славу!
Тут тетя Наташа догадалась, что мы пришли за медом.
– Посидите здесь. Я сейчас посмотрю, – и ушла в кладовку.
Пришла, запричитала, весь мед оказывается, продала, на пасеку надо идти. Только сначала поросенка накормлю, а то тюрю ему замочила.
–Нет, не печальтесь. Погода классная и мы сами сходим на пасеку. Только дайте направление куда идти.
– И то правильно, вы быстрее обернетесь. Да и идти здесь всего ничего. Вот как село закончится, там, на отшибе, дом стоит с красной крышей. Только вы позовите его, когда близко подойдете, а то пчел напугаете.
Мы выбрались из дома гостеприимной хозяйки. На улице нас поджидал петух. Увидел, скосил глаз и будто ничего не заметил, продолжал искать корм для себя и своих курочек. Мы были уже свои!
Улица была малоезженая, заросла мелкой травой муравой (мурыжник, местные кличут). Гуси и утки любят ее поклевывать и идти приятно – мягко, упруго. Вскоре дорога пошла под уклон. Вот и окраина. Тут много разросшихся позаброшенных садов, блестит водой старое заросшее озеро в окружении берез, лип. На пригорке под кронами огромных тополей (осокорь так их называют) стоит зеленоватый дом, красиво увитый плющом. Красная крыша едва просматривается сквозь буйство растений. Как в Англии, подумал я. Сто лет стриги растения и будет тебе такое чудо! Правее дома в яблоневом саду виднелись разноцветные ульи. В белоснежном космическом скафандре там сидел в ротанговом кресле качалке человек. Неужели и взаправду пчел считает, подивился я, не представляя на сколь сложна профессия пчеловода. Так как калитка была закрыта на большой старый замок, то поднабравшись смелости я прокричал:
– Лев Николаевич, мы пришли от тетки Наташи, мед покупать.
Белоснежный костюм заворочался, поднялся и направился к нам. На руках у него были желтые резиновые перчатки. Как вообще он там себя чувствует в этакой одежде? Сейчас уже 20 градусов тепла!
