– Я понимаю и от всей души приветствую такой подход, – вставил фразу в декановский монолог Разлогов.
– Я и не сомневался, дорогой Александр Владимирович. Поэтому вы и были призваны. Более того, скажу откровенно, что вы, быть может, как никто другой нужны нам. Хотя наша кафедра философии небольшая, значение ей придается большое. Не мне вам объяснять, в какой ситуации пребывает современный мир. Повсюду разброд и шатание, никто не видит дороги вперед. А отсюда произрастает неверие в будущее, отрицание многих моральных и иных ценностей, которые человечество с таким напряжением, через кровь и пот выработало за последние несколько тысячилетий. Мы подошли к опасной черте, за которой бездна. Наша цивилизации погибнет, если не отыщет новые идеалы, соответствующие наступившим новым временам. Так уж мы, люди, устроены, что не способны существовать в идеологической пустоте; если человек не идет вперед, то он летит в пропасть. Но где они, эти идеалы, я вас спрашиваю, кто способен привнести их в современный мир и подарить их ему? Только философия. Но в каком она пребывает состоянии? В прежние времена слова философов ловили, как в древности пророчества оракулов. Сейчас же наш голос не слышен; если раньше философы были известны не меньше писателей, артистов или политиков, то нынче люди понятие не имеют ни о них самих, ни о том, чем они занимаются. Более того, зачастую на них смотрят, как на бездельников. И это очень печально. Если во главе колонны слепых не окажутся зрячие, то она когда-нибудь целиком свалится в пропасть. Отсюда вы понимаете, какая грандиозная и трудоемкая задача стоит перед нами. Нужно выйти из изоляции, нужно найти новые мысли, новые подходы которые придадут человеческой жизни новое понимание ее смысла. Речь идет вовсе не о теоретических разработках, речь идет о спасение всех нас. Ни больше, ни меньше. Вы теперь понимаете, зачем мы все здесь?
Разлогов внимательно слушал Каменского, пытаясь по привычке выйти на более глубинные пласты мысли декана, на те слои его сознания, которые и диктуют ему этот текст. Он давно понял, что истинные мотивы слов и поступков человека чаще всего находятся далеко от того, что он говорит или делает. И обычно этот разрыв даже не осознается, а говорящий пребывает в полной уверенности в своей честности и искренности. Но пока Разлогов не мог определить, какие побудительные причины двигают Каменским, он слишком мало знал этого человека. Хотя все произнесенное им, оставили в Разлогове двойственный след. Он был согласен с его словами и не согласен. Более того, все сказанное вызывала настороженность.
Он тихонько вздохнул, он рано радовался, не так-то просто и гладко будет ему тут. И все же то, что он только что услышал, по сравнению с тем, с чем он сталкивался ранее, являлось большим продвижением вперед. Ему надо будет, не афишируя, гнуть свою линию, внезапно нашел он выход из затруднения. Каменский в отличии от предыдущего его шефа, не похож на самовластного диктатора и не станет следить за каждым его шагом, фиксировать каждое произнесенное слово. Да и сама атмосфера здешнего университета гораздо раскованней и разяженней, он уже успел это почувствовать. А атмосфера – нередко определяет все, подчиняя своему влиянию даже тех, кто природой не приспособлен дышать воздухом свободы.
Он посмотрел на Каменского и по выражению его лица понял, что тот ждет реакции на его слова. Что ж, он попробует ее сейчас продемонстрировать.
