Любовь и выборы - страница 9
Лев Михайлович решил перекусить в самолете, чтобы сэкономить время в пункте назначения. Как любой нормальный человек, он не любил еду в корытце из фольги, которое всегда было таким горячим, будто подогревалось в мартеновской печи. И есть, как барышни Смольного, прижав локти к ребрам, он тоже не привык. Но с этого момента его удовольствия отступали на второй и даже на десятый план, отныне все было подчинено производственной целесообразности. Он экономил время, поэтому стоило поесть в самолете.
Из аэропорта он решил сразу поехать в областную администрацию. Как раз с учетом разницы во времени получалось, что к концу рабочего дня. К этому часу губернатор утомится рулить областью, убедится в том, что его окружают бездари и лодыри, и тут войдет Лев Михайлович, весь в белом. И его креативно блестящие глаза на контрасте добавят ему немало очков. При удачном стечении обстоятельств воображаемые очки конвертируются во вполне реальные нули на банковском счете. Ради этого можно было согласиться на предложение стюардессы:
– Рыба? Курица?
– Мне все равно.
– Рыба или курица?
– Я же сказал, девушка, мне все равно. Дайте что ближе лежит.
Дерзкая стюардесса протянула ему салфетку и покатила тележку дальше.
– Э-э-э… Постойте! – Лев даже не успел понять, что это было. – Я что, салфетку есть буду?
– Вы же сказали дать вам то, что ближе лежит.
– Я пошутил, – пошел Лев на попятную.
Девушка смилостивилась и повторила вопрос:
– Рыба? Курица?
Лев понимал, что не имеет права тратить энергию на споры со стюардессой. Он берег себя для губернатора, поэтому миролюбиво выбрал:
– Ладно, давайте рыбу.
И получил горячую ванночку из фольги. Пока она остывала, он гадал по поводу причины спешного вызова в Зауралье. Да, там осенью выборы, но всего лишь в горсовет. Было бы логично, если бы этим озаботился мэр. Но почему тогда позвонил сам губернатор? Или референдум какой готовят? Может, хотят переименовать областную столицу? Обнаружили, что раньше на этом месте была деревня Поплюйкино? Оригинально, конечно, но и это для губернатора мелковато.
С думами об этом Лев приступил к еде. Приоткрыв крышку, обнаружил нечто, весьма непохожее на рыбу. Но, может, такую специально для самолетов выращивают? Попробовал, морщась заранее, и узнал родимую курицу. Лев начал заводиться. Он нажал кнопку вызова бортпроводницы.
Дерзкая стюардесса не спеша подошла к нему.
– Девушка, это курица, – привел Лев убийственный довод.
– Допустим. И что? – Она даже не повела бровью.
– Что значит «и что»? Я же просил рыбу.
– Вы говорили, что вам все равно.
– Это я сначала говорил, что мне все равно, а потом я выбрал рыбу.
– Рыба закончилась.
– Так почему вы не предупредили, что дали мне курицу вместо рыбы?
– Потому что вам было все равно, вы же сами так сказали, – чувствовалось, что стюардессе трудно дается внешняя учтивость. Тупые пассажиры ее раздражали.
– Минуточку! – Лев начал заводиться. – Так рыбы не было?
– Сначала была.
– Так какого черта вы меня спрашивали: «Рыба? Курица?» Зачем?
– Потому что у человека всегда должен быть выбор.
– Так ведь рыбы не было!
– Но она сначала была. А потом кончилась.
– Так зачем вы предлагали рыбу? – Лев закипал.
– Я же сказала, чтобы был выбор, – терпеливо, как ребенку, ответила девушка. – Кто просит курицу, тот получает ее. Такой пассажир ест то, что он выбрал. И ему это приятно. А если человек не угадал и попросил рыбу, то я ему объясню, что рыба закончилась, что выбор был, просто ему немного не повезло.