Ключевскую сопку они видели с самолета при возвращении домой. Самолет, взяв курс с севера полуострова на Петропавловск-Камчатский, заложил вираж вокруг Ключевской группы вулканов. Стояла редкая для Камчатки ясная погода. Пассажиры прильнули к иллюминаторам. Семен и Олег первым делом нашли внизу цепочку молодых угольно-черных вулканчиков, на которых они побывали, и рядом с ними – сближенные громады Острого и Плоского Толбачиков. За Толбачиками белела скромница Удина; неугомонный Безымянный, возвышающийся рядом с ней, коптил небо бурым вулканическим дымом, еще чуть дальше сверкал под солнцем ледяной Камень, похожий на торчащий острием вверх гигантский осколок темно-зеленого бутылочного стекла; и рядом с ним выше всех, выше самолета, возносилась к небу божественно красивая Ключевская сопка в белом облачном нимбе. Царь-гора!..
Олег написал в ответ, что у Семена, по всей видимости, не все в порядке с головой (не кусал ли его в прошедшем сезоне энцефалитный клещ?). С чего он решил, что им по силам подняться на Ключевскую сопку?.. Пять тысяч метров над уровнем моря в северных широтах, тем более в марте, почти зимой, по условиям восхождения равняются семи тысячам метров где-нибудь в Гималаях. Нужно иметь соответствующее снаряжение и немалое альпинистское мастерство – на уровне хотя бы кандидатов в мастера спорта. Так что про Ключевскую надо забыть!..
Мнению Олега можно было доверять: как-то студентом он побывал в альплагере на Алтае и даже имел значок «Альпинист СССР».
На этом переписка друзей прервалась, и Семен хотя и продолжил подготовку к поездке на Камчатку, но уже без прежнего энтузиазма.
Празднование женского дня уже началось, когда Семен появился в комнате отдыха. Все сидели за общим длинным столом. Он нашел глазами Елену и отметил с досадой, что места рядом с ней заняты. Елена, поймав его удрученный взгляд, изобразила мину, означающую: «Да, вот так! Не надо опаздывать!..». Семен сел напротив. Еще никогда Елена не казалась ему такой красивой. Глядя на нее, Семен испытывал необыкновенное чувство, в котором волшебным образом соединялись восторг и страх, радость и тревога. Похожее состояние приходило к нему, когда он летал во сне.
С дальнего конца стола предложили выпить за тех, кто в поле, и Семен сразу подумал о своем друге. Все поднялись с кружками в руках и вдруг восторженно закричали, глядя в сторону входной двери. Семен обернулся и увидел Олега Подгорного собственной персоной. Семен выбрался из-за стола, протиснулся среди желающих пожать Олегу руку, и они обнялись. Олег отрастил длинные волосы, отпустил усы и бородку и напоминал теперь Че Гевару, вернувшегося домой после партизанских рейдов в Латинской Америке. От него пахло дымом костра. Семен дал ему ключ от комнаты, и Олег пошел привести себя в порядок и переодеться. Через полчаса он уже сидел за столом рядом с Семеном.
Вечеринка была в разгаре, из магнитофона, включенного на полную громкость, неслось задорное «Багама, багама мама…», говорили все разом и не разобрать о чем, смеялись.
– Что за деваха? – спросил Олег, наклонившись к уху Семена и показывая глазами на Елену Соболеву.
– Что? – переспросил Семен, соображая, как лучше ответить.
– Деваха напротив нас сидит – это кто?
– Молодая специалистка, в нашей партии работает, – ответил Семен небрежно.
Елена, догадавшись, что они говорят о ней, поправила прическу. Уже несколько раз до этого Семен перехватывал ее внимательный взгляд, устремленный на Олега, и тягостное чувство надвигающейся беды овладело им.
