Глава 55: Рожденные огнем
Мир вокруг Ани мерцал и искажался, остатки психического натиска цеплялись за края ее сознания, словно паутина, размывая границу между реальностью и кошмаром. Пульсирующий зеленый свет комнаты пульсировал в такт ударам в ее голове, низкий гул технологии Дао был искаженным гулом, который вторил шепоту безумия в ее разуме. Сквозь калейдоскоп кружащихся цветов и искаженных звуков, сквозь дымку боли и дезориентации она увидела его. Ларса. Его тело лежало на полу, сломанная кукла, брошенная среди обломков их разбитых надежд. Его грудь была неподвижна, его глаза широко раскрыты и пусты, уставившись на пульсирующий потолок центра связи, его тело слегка дымилось, остатки психической атаки цеплялись за него, как саван, молчаливое, душераздирающее свидетельство беспощадной атаки генерала Дао, окончательной жертвы, принесенной во имя любви.
Волна горя, сырая и висцеральная, нахлынула на нее, приливная волна тоски, которая грозила утопить ее в своих глубинах, утянуть в бездну отчаяния. Она подползла к нему, ее тело онемело, ее движения были механическими, ее дрожащие руки тянулись, чтобы коснуться его лица, его щеки, холодной, непреклонной поверхности – резкого, жестокого напоминания о его жертве, о ее разрушительной потере. Его кожа, все еще теплая, была испорчена слабыми, закрученными узорами там, где психическая энергия ударила его, призрачным отпечатком его последнего, бескорыстного поступка. Но горе, сокрушительный груз утраты, были быстро поглощены, испепелены жгучей яростью, первобытной яростью, которая зажглась в самых глубинах ее души, раскаленным добела адом, который уничтожил все другие мысли, все другие эмоции, оставив только одно всепоглощающее желание мести.
Подпитываемая этой первобытной яростью, этой раскаленной яростью, рожденной горем и утратой, Аня поднялась, ее тело дрожало, ее глаза были устремлены на генерала Дао, ее взгляд горел с такой силой, что заставил бы вздрогнуть даже самого закаленного ветерана, взгляд, который обещал смерть и разрушение. Шас'о' Каис, его жвалы ритмично щелкали, звук теперь был гротескной насмешкой над его ранними заявлениями, его многогранные глаза светились холодным, чуждым удовлетворением, он стоял среди мерцающих, эфирных огней голографического дисплея, его биоинженерное оружие все еще поднято, воплощение хищника, смакующего вкус победы, его триумф мимолетен, его высокомерие его губит.
Аня, чьи движения ведомы чистым инстинктом, ее разум – туннель сосредоточенной ярости, ее чувства отточены годами тренировок и жестокой реальностью войны, заметила брошенную плазменную гранату, прикрепленную к безжизненному телу Давоса, мрачное, ироничное напоминание об их павшем товарище, оружие, предназначенное для уничтожения, теперь лежащее брошенным, забытым, ожидающим, когда его вернут. Она побежала к нему, ее тело двигалось с новой, почти сверхъестественной скоростью, она выхватила его из-за пояса, холодный, металлический вес гранаты странно успокаивал ее в руке, ощутимый, физический фокус для ее пылающей ярости, проводник для ее всепоглощающего желания мести.
Игнорируя пульсирующую боль в голове, тупую боль, которая бледнела по сравнению с адом, бушующим внутри нее, игнорируя истощение, которое тяготило ее конечности, превращая их в свинец, игнорируя явную, подавляющую безнадежность ее положения, Аня бросилась к Шас'о' Каису, ее силуэт был темной, яростной полосой на фоне пульсирующего голографического дисплея, каждое ее движение подпитывалось яростью, каждый ее вздох был обещанием возмездия. Мир вокруг нее сузился, звуки битвы затихли, хаос отступил, ее зрение сузилось, превратившись в узкий луч сфокусированной ярости, генерал Дао был единственным, что имело значение, единственным объектом ее всепоглощающей ярости, целью ее непоколебимой мести.
