– Понял, не дурак. – Ифрит прихватил усопшую толстушку за шиворот и поволок за ширму. – Постараюсь успеть.
– Там ждут к шести! – торопливо сообщила женщина.
– Сиречь, опаздывать можно до семи, – сделал вывод Михаил, перехватил свою обвисшую жертву под мышки, приподнял выше и через спину опрокинулся в высокое, от пола до потолка, зеркало.
– Щ-щ-щёрт! – выдохнула ему вслед ведьма, подошла ближе к стене и осторожно потрогала кончиками пальцев холодное стекло. Снова глубоко вздохнула.
Вопреки обещаниям ифрита, за минувшие двадцать лет он так и не научил Умилу путешествовать через зеркала…
Впрочем, Михаил ничуть ее не обманывал. Он много раз пытался объяснить девушке, как именно нужно входить в отражение, как представлять место, куда желаешь попасть, много раз таскал ее с собой, демонстрируя простоту упражнения. Но – увы. Проникать в зеркала самостоятельно у ведьмы так и не получалось. То ли у нее не хватало силы для прокалывания перехода, то ли недоставало какой-то мелочи среди ее врожденных чародейских талантов – но глянцевая поверхность так и осталась для Умилы твердым неодолимым препятствием.
Однако больше всего тревожило чародейку вовсе не это. Ее тревожило то, что всякого рода упыри, колдуны и экстрасенсы появлялись в картинной галерее все реже и реже. Ифрит уже не раз сетовал, что «наступает голодное время», и каждый раз при этих словах сердце женщины сжималось от страха, словно стиснутое в призрачном кулаке.
Чем дальше, тем сильнее Умила понимала, что совершенно не умеет жить одна!
Поначалу в отношениях юной ведьмы и бывалого ифрита все складывалось, как в чудесной сказке. Неопытная чародейка совершала ошибки, выдавая себя хищникам – Михаил же неизменно отлавливал уже капающих слюной охотников, оказавшихся рядом с девочкой. И благодаря этому постоянно пребывал в сытости и хорошем настроении. Ведьма училась – ифрит постоянно подпитывал ее защитные руны и амулеты, а по первости еще и кошелек. Хозяйкой картинной галереи Умила стала стараниями именно Михаила, пробившего через свои связи все разрешения и оплатившего первые счета. Ну, и еще школьная подруга подсобила, наладив все три бухгалтерии и платежно-кассовые системы.
Нет, Умила дурой не была и отлично понимала, что оказалась всего лишь «живцом», находилась в положении приманки, заманивающей мелких зверюшек к засаде крупного матерого хищника. Но, если уж тебя угораздило родиться канарейкой, то лучше обитать в золотой клетке, в теплой и сытной спаленке барского дома – нежели в темном и холодном желудке дворового кота.
Своя галерея, квартира, машина, слава богемной принцессы и умелой ведьмы; почет, уважение, связи и лучший телохранитель магического мира… Разве найдется идиотка, готовая отказаться от подобной судьбы?
Все текло настолько хорошо, настолько идеально, что ведьма расслабилась… И, похоже, упустила поворотный момент…
Насмотревшись в своей ведьмовской практике на многие крутые и внезапные перемены в отношениях даже искренне любящих пар, на коварство и предательство – Умила давно рассталась с детскими иллюзиями. Чародейка догадывалась, что, когда станет совсем тяжко, совсем уныло и совсем голодно, а то и просто в минуту плохого настроения – ее благодетель и покровитель свою воспитанницу просто-напросто сожрет.
Ведь кто ему Умила? Не любовница, не родственница, не партнер. Она была и есть всего лишь случайно попавшаяся в когти тигра канарейка, показавшаяся зверю слишком мелкой и тощей, чтобы глотать на ужин. Ибо костей и перьев было куда больше, нежели мяса…
