Хорошо, что у меня на все есть один ответ:
– Я не помню.
– Шлюхи не бывают девственницами, – выдал с тем же презрением на лице сволочной блондин.
– А если герцог не успел консуммировать брак? – Паромщик выглядел взволнованным. – И обнаружит, что его жена до него имела связь с мужчиной? Что тогда?
– Одной шлюхой станет меньше.
Уф, как я ненавидела Дитера Болена. Но высказать ему свое презрение я не успела. По площади, на которой мы оказались, въехав в ворота, быстро шел мужчина.
Я завороженно смотрела на него, а он, остановившись у лошади, на меня. Высокий, черноволосый, сильно загорелый, он был бы образцом мужественной красоты, если бы не два шрама, пересекавшие его лицо. На щеке более глубокий и свежий, а на лбу застаревший, почти заживший.
Длинные волосы мужа были заплетены в шикарную косу, стянутую кожаным шнурком. За его широкими плечами, облаченными в латы, полоскался алый плащ.
– Где вы ее нашли? – он скользнул взглядом по моей одежде. Обратился почему–то не напрямую к мне, хотя нас разделяло не больше метра, а к Дитеру Болену.
Тот скривил морду.
– Ее нашел в канаве Цезарь, – он кивнул на товарища. – Мы охотились недалеко от заброшенного кладбища.
Цезарь? Интересное имя. Как же причудливо работает мой мозг.
– Она была без сознания, – поспешил вмешаться в разговор Паромщик.
– Густав, она это… – Дитер Болен замялся. – Она потеряла память. Смотрела на меня так, словно никогда до того не видела.
– Ты знаешь, кто я? – муж, наконец, изволил обратиться ко мне.
Я пожала плечами.
– Мне сказали, что меня везут к супругу. Должно быть, вы Его Светлость герцог Даркофф.
– Лошадь вернуть нашим гостям, герцогиню в ее покои, – приказал муженек людям, подбежавшим по первому взмаху его руки.
Угу. Детям цветы, бабе мороженое.
Когда мою лошадь вместе со мной уводили под уздцы, я оглянулась. Ни один из «похитителей» не смотрел на меня. Спешившись, они разговаривали с герцогом. Дитер Болен держался с почтением – я заметила, как подобострастно согнулась его спина. Паромщик же даже не снял шляпу. То ли он был ровней лорду Даркоффу, то ли никогда и ни перед кем не гнул спину.
Я вздохнула. Страшно было разлучаться с теми, кого я считала в чужом мире хоть немного, но своими. Сейчас я оставалась наедине с герцогом и его вопросами. Я видела, какой в его глазах царил холод. Ему привезли жену, которая была облачена в вещи служанки и валялась где–то в канаве. Что ее туда занесло? Что с ней произошло?
Как хорошо, что я «потеряла» память.
На каменном крыльце меня встретила пожилая женщина. Губы поджаты, взгляд обвиняющий. Пухлые ладони сложены на большом животе.
– Что, явилась? – голос властный. Щеку тронула судорога неприязни.
Неужели свекровь?
– Здравствуйте, бабушка, – робко произнесла я. Сама терпеть не могла, когда ко мне так обращались, но ничем иным я сейчас ей ответить не могла. – Его Светлость попросил, чтобы меня проводили в мои покои. Не подскажете, как найти туда дорогу?
– Ты что, дура? Какая я тебе бабушка? И запомни раз и навсегда, Его Светлость не просит, а приказывает.
К женщине подлетел один из прытких парней. Осторожно глянув на меня, зашептал ей на ухо, прикрывая рот ладонью.
– Память отшибло? То-то я гляжу, ведет себя, как блаженная. Нет прежней прыти. Ну хоть так обломали.
Как же много я узнала из брошенных через зубы слов. Моя предшественница не поддавалась «учениям». Еще бы. Королевская кровь. В моих жилах такая не течет, поэтому я предпочла сначала все разведать, а потом кидаться в бой.
