Что за бред со мной происходит? Я тряхнул головой, быстро отводя от девушки взгляд.
– А ты не так безнадежен, как казалось, – подмигивает Люба, и мы вместе дожидаемся последнего участника соревнований. А потом дружно, под крики и аплодисменты, пересекаем финишную черту.
– Так чья команда победила? – спрашивает кто-то.
– Дружба победила! – громко кричит Люба. – Впервые за много лет! Ура!
Все бросились обниматься, кто-то уже открыл бутылку шампанского, поливая народ, а мы с Левандовской стояли, окруженные этой толпой, и не могли оторвать друг от друга взгляд. На ее лице блуждала улыбка, которую она сдерживала из последних сил, и я не удержался, притянул ее к себе и под удивленными взглядами подчиненных закружил в воздухе.
– Кир! Нет, Кир! Отпусти, у меня голова закружится! Ненавижу тебя!!!
В общем, не знаю, чем бы закончилась эта дикая вакханалия, не исключено даже, что я бы впился в ее губы поцелуем прямо при всех, но тут Антонина Алексеевна схватилась за сердце и мы поспешили на помощь.
– Я отведу вас в медпункт, – вызвалась Левандовская.
– Ты иди умойся, а я помогу. Иди-иди, – машу рукой в сторону одноэтажного здания в ответ на недоверчивый взгляд Любы. Ей и в самом деле не мешало бы сходить в душ. Вся в грязи и пыли. – Мы тут сами справимся, да, Антонина Алексеевна?
– Не стоит беспокойства, я и сама доберусь, – возразила женщина, но я был непреклонен.
После медпункта я сразу же отправился туда, откуда уже начали выходить «чистые» сотрудники "СтальПрома". Один я все еще был с ног до головы перепачкан в грязи, а еще от меня несло как от бомжа.
– Кирилл Игоревич, вы показали настоящий класс! – выкрикнул кто-то из толпы, и я улыбнулся в ответ. Было приятно чувствовать себя членом команды, а еще приятно осознавать, что тебя уважают.
– Простите, а где душевые? – Я остановился у старенького стола вахтерши и уставился в сторону длинного коридора. Все здесь было пропитано совдепией. Цветы в треснувших горшках, трюмо в уголочке, старые панели на стенах и расшатанные стулья вдоль стены.
– Прямо и последняя дверь справа, – скрипучим голосом произнесла женщина, не отрываясь от вязания.
– Спасибо, – бросил я на ходу, раздумывая, какого черта дед столько лет арендовал именно эту спортивную базу. Можно ведь было место поприличней найти. Даже страшно подумать, что меня ожидало в душевых, особенно после того, как там несколько десятков лет смывали с себя грязь тысячи людей.
Я остановился у нужной двери, толкнул ее и выдохнул. Все лучше, чем я ожидал. По крайней мере, здесь точно пытались сделать ремонт.
Я быстро стянул с себя одежду и достал из рюкзака чистое полотенце. Прошелся вдоль зашторенных пустых кабинок и выбрал ту, через одну от которой слышен шум воды.
Я включил воду и, быстро смыв с себя грязь, поспешил выйти из душевой, в которой можно было подцепить в лучшем случае грибок. В худшем... Даже думать об этом не хотелось.
Я отодвинул шторку, сделал шаг и... врезался в чье-то мокрое тело.
– Боже! – выкрикнул с ужасом, решив, что впечатался в какого-то мужика.
– А-а-а, – послышался оглушающий женский писк, а дальше все произошло так быстро, что я и сам не понял.
Я резко отпрыгнул в сторону, поскользнулся на мокром кафеле, инстинктивно вцепился в единственное, что попалось мне под руку, – в офигевшую Левандовскую. И потянул ее за собой. Удар, странный хруст, и меня пронзила вспышка боли. Я выкрикнул, с силой сжимая кулаки.
