Но кот, покрутившись, так и не вошел. Быстро потерял интерес и скрылся в кустах.
– Вот вредный засранец! – подумала я. – Если без еды, то я тебя и не интересую?!
В следующий момент кот обнаружился на стеклянной крыше. Свесившись в дыру, он обвиняюще мявкнул. Мол, хватит стоять столбом, ищи еду! Я целых десять минут не жрал и уже умираю!
Со вздохом я развернулась. В этом доме столько дверей, я сама умру с голодухи, пока найду кухню. Или и вовсе заблужусь! Эта мысль меня испугала, тем более я вспомнила рассказы школьных друзей о чертовщине в доме. Вся эта дичь про исчезающие и появляющиеся комнаты. Не поэтому ли кухонька от меня скрылась? Зато я нашла оранжерею, и если мой отец хоть чуть-чуть отремонтирует дом, то я обязательно настою на том, чтобы и розарий Терри был восстановлен в своей первозданной ошеломляющей красоте, хотя бы частично.
Я вновь пробежала мимо холла и устремилась в противоположное крыло особняка.
Прошла через столовую, разыскивая двери, и нашла только одну, за которой меня уже ждали.
В задверном вое слышалось непреложное требование: «Сию минуту открой!», что я тут же и сделала.
Лун сделал вид, что он забыл зачем, так и не войдя.
Я же продолжала метаться по первому этажу в поисках кухни. Выскочив через боковую дверь, я тут же увидела ступеньки, спускающиеся вниз, а дальше распахнутые двери в подвал.
Я не запомнила, был ли в столовой «немой лакей» – маленький лифт для поднятия еды, приспособленный для того, чтобы доставить еду к хозяйскому столу как можно быстрее, желательно, пока все свежеприготовленное не покрылось льдом в огромном, плохо протапливаемом магией особняке.
А вот черная галерея сбоку дома была. Этакая канава глубиной в полтора метра и шириной с тротуар, спрятанная в кустах глицинии, предназначалась слугам, чтобы те, обходя дом, не заглядывали в окна хозяев. Значит, и кухня должна быть где-то рядом.
Распахнутые двустворчатые двери вели на цокольный этаж, под истеричные завывания кота устремилась к ним.
Ну конечно, кто в прошлом веке позволит прислуге иметь роскошную кухню на первом этаже? Само собой разумеется, кухарок согнали в полуподвал.
Я со всего разбегу нырнула в открытые двери, вызывая у котика приступ истерики, сбежала по ступеням в темноту и во всю глотку завопила сама, в единый миг оказавшись по грудь в ледяной воде.
Подвал был затоплен!
Еще шаг – и я ушла бы под воду!
Хватая ртом воздух, я замерла на месте: не так-то и просто стерпеть пронзающие тело иглы дьявольского холода.
До ног дотронулось нечто скользкое. С визгом и трехэтажными заклинаниями «Чур меня, чур! И вас всех тоже!» – я, путаясь в развязанном халате, скачками вылетела на улицу.
То, что коснулось меня, было живое! И это точно была не кухня!
Нечто ринулось следом.
Я, вылетая из воды, с истеричным визгом успела толкнуть только одну створку. Вторую закрыл котик, прыгнув сверху своей раскормленной тушей, и лбом боднул задвижку, закрывая.
Дробный стук по древесине возвестил о том, что в подвале нас было много, что бы там ни водилось.
Дрожа и обтекая во всех смыслах этого слова, я переглянулась с белым котиком, который как ни в чем не бывало сидел мохнатой раскормленной задницей на деревянных створках, будто бы не замечая того, что двери эти подпрыгивают от ударов снизу.
Наглая морда котика как бы говорила: «Ну что, теперь ты меня будешь слушаться или как?»
Придя в себя, я добавила к задвижке старую метлу, просунув в железные ручки, и убедилась, что двери крепкие. Волоча за собой полы халата, я пошлепала в дом. На сегодня для меня приключений было достаточно. Черт с ней, с этой кухней! Пусть котик поймает себе чего-нибудь в саду, ящерицу или малиновку, и так похож на шар с ножками.
