– В таком-то виде? – критически усмехнулся юноша.
– Ты для меня и такой бы сгодился, – высказала ответную любезность первая деревенская красавица. – В порядке особого исключения!
И на волнующем пике взаимной откровенности, путь парочке преградил перекрёсток, разбитый от распутицы в грязное месиво.
– Ваши предложения, сударь, – озабоченно обратилась Нина к Юрию, бережливо переступая в своих модельных «лодочках».
– Нет таких преград, сударыня, что остановили бы русского первопроходца! – проговорил тот с напускной невозмутимостью.
И не успела модница охнуть, как он подхватил её, плотно притиснул к груди и понёс через грязь.
– Юра, так ты повёл бы меня к алтарю? – касаясь его лица душистым локоном, томно проворковала девушка.
И она выдержала продолжительную паузу.
«Ох, и умеют же дамы задавать сложные вопросы в наиболее неподходящие моменты!» – посетовал про себя озадаченный носильщик пикантной ноши, разом постигая на практике и особенности женского духовного устройства, и выбирая безопасный маршрут, а также храня молчание из-за перебора вариантов адекватного ответа.
Решение нелёгкой (в прямом и переносном смыслах) задачи осложняло три привходящих фактора. Во-первых, Самохина была ладной, но и весьма крупной девицей. Во-вторых, Юрий впервые в жизни удостоился чести прижимать к себе отнюдь не мешок с овсом, а «занозу сердешную». И это значило, что справиться с мужской миссией нужно было легко и элегантно: без пыхтения и сопения, всхлипов и кряхтения, надрыва и судорожных рывков. И, в-третьих, предстояло дать обязывающий ответ на тему, о которой он прежде всерьёз и не помышлял.
Потому Кондрашов, внешне легко паря с деликатным грузом над бездорожьем, внутренне действовал на пределе сил. Да к тому же посреди скользкого месива, когда ноги и без того разъезжались, как «у пьяного сивого мерина», его голову некстати посетило бедовое сравнение. Сравнение о том, что по комплекции Нина, пожалуй, несколько тяготеет к пресловутой Маньке из Большой Захотихи, а загнанный на футбольных тренировках кавалер (хоть и превосходящий её на полголовы в росте) – к Манькиному папашке. «Сладкая парочка!» – подумалось юноше.
И происходящее представилось ему в столь забавном свете, что он едва не расхохотался, а «потешная слабость» начала разгибать предательски задрожавшие пальцы. Благо, выручило то, что девушка с готовностью обхватила юношу обеими руками за шею и прильнула к нему.
Н-да! Несметное количество положительных эмоций отразилось бы на лице Юрия, прижимай он к себе «самую красивую девушку Ильска и его окрестностей» в иной ситуации. Теперь же он преимущественно мечтал о том, чтобы добраться до твердыни земной, откуда тротуар тянулся уже до самого клуба. И вполне объяснимо, что Кондрашов, выгадывая время, не нашёл ничего лучшего, как заторможено и неловко пошутить:
– К алтарю?…Ах да, в качестве надёжного стража с колуном…
– Вот ещё! – чуть обиженно надула губки Нина. – Я тебя вижу в качестве того, кому я… позволила бы снять с меня фату! В нужное время и в нужном месте. Так как?
– Мне же скоро осмьнадцать стукнет, – поёрничал кандидат в женихи. – И тогда забреет паренька военком…
– Надо, так я и армию пережду, – настаивала на определённости Самохина. – Так как: ждать?
– Ждать. Конечно, ждать, – облегчённо откликнулся тот невольно подсказанным самой девушкой ответом.
– Взаправду?
– Угу.
