– Еще спасибо скажи, что оставляю тебя здесь, а не выкидываю на улицу и не беру нового швейцара, – сказал он, заглянув как-то к больному. – А то куда бы ты подался? А так… лежи покуда…
– Покуда не помру? – спросил задыхаясь Алексей Васильевич.
– Ну, так, что ли, – кивнул домохозяин, выходя.
– Ничего, Гроза, – пробормотал Алексей Васильевич, – ради тебя я постараюсь, поживу еще.
Ну, хоть о крыше над головой можно было не беспокоиться, спасибо на том. А вот деньги таяли… Чтобы заработать, Гроза решил наняться куда-нибудь. «Мальчики», слышал он, всегда нужны были в трактирах. Хорошо бы получить работу и попросить хоть сколько-нибудь денег в счет будущего жалованья. Надо хорошей еды Алексею Васильевичу купить, а то все только постная пшенная каша, от нее уже с души воротит!
Гроза дождался, пока больной уснул, и выбрался из дома.
На улицах было малолюдно, неспокойно. Где-то неподалеку постреливали…
На счастье, трактиры работали. Гроза пришел в один – его с порога погнали: нету, дескать, места. В другом долго ждал хозяина; наконец тот вышел, смерил мальчишку взглядом:
– А ну, надуй щеки!
Гроза так удивился, что послушался. А хозяин вдруг как хлестнет его сначала по правой, потом по левой щеке, да сильно!
Гроза отпрянул, отер глаза, на которых слезы выступили:
– Вы что делаете, дяденька?!
– А что? – равнодушно спросил хозяин. – Больно, что ли?
– Больно! – воскликнул Гроза.
– Ну так и ступай отсюда, коль тебе больно, – брезгливо сказал хозяин. – Ты мне не нужен. Для работы этой не годен. Знаешь, какой посетитель нынче пошел? Не только по щекам отхлещет, но еще и морду горчицей измажет да окурки жрать заставит, а ты не моги спорить, если ему так угодно. Кто денежки платит, тот любую пакость себе может позволить! Ты должен был сказать мне, что тебе не больно, что все хорошо – тогда бы я тебя взял. Понял?
Гроза кивнул.
– Иди отсюда! – махнул рукой хозяин.
Но Гроза не ушел. Он уставился в глаза хозяину и смотрел, смотрел…
– Ой, жжется! – крикнул вдруг трактирщик тонким голосом. – Ладно, бери, бери!
И сунул Грозе пятирублевку.
Тот взял ее дрожащими руками и вышел на заплетающихся ногах, чувствуя, что в любое мгновение может повалиться без чувств. В глазах рябило, колени подгибались, вдобавок тошнило до рвотных спазмов. Но надо было как-то ухитриться дойти до дому, купив по пути еще и еды.
Внезапно кто-то крепко взял его за плечо, и Гроза сквозь муть в глазах увидел смуглое мальчишеское лицо с черными изумленно вытаращенными глазами. Мальчишка был обтрепанный, тощий, выглядел как нищий с Хитрова рынка!
– Пусти, – пробормотал Гроза. – Не отдам!
Показалось, мальчишка хочет отнять деньги.
– Дмитрий, это ты? – спросил мальчишка, немного странно выговаривая слова. – Не узнал? Это я, Вальтер! Помнишь, мы ходили в зоо с Готлибом?
Гроза теперь сам ухватился за его плечо, чтобы не упасть.
– Вальтер! Помню… – выговорил с трудом. – Гипноз… медведица… помню.
– Ты что, болен? – с тревогой спросил Вальтер. – Хочешь, до дому тебя доведу?
– Доведи, – слабо кивнул Гроза. – Но сначала надо еды в Охотном ряду купить. У меня дядя Леша больной лежит.
– Я тебе помогу, – вызвался Вальтер. – Только знаешь что? Ты меня Володей зови.
– Почему? – тупо спросил Гроза.
– Потом скажу, – буркнул Вальтер. – Пошли.
Гроза смутно помнил, как они добрели до Охотного ряда, как бродили среди немногочисленных торговцев, которые поглядывали на него подозрительно и спрашивали, не заразно ли болен парнишка. Странно, что пальбы, которая то приближалась, то отдалялась, они боялись меньше, чем какой-то заразы.
