– Наследный принц питает чувства к девушке из Хёнэтхэкчу? – пробормотал себе под нос Ван Чон. Хотя он не знал, как так вышло, что наследный принц встретил эту девушку и влюбился в нее, совсем уж неубедительным заявление не казалось.
Они встретили ее во время похорон: ее льняная одежда была незамысловата, а сама девушка так красива, что глаз не оторвать. Даже исхудавшая после смерти отца, даже с покрасневшими от бесконечных слез глазами, под которыми залегли синяки. Нет, от того, как тосковала ее душа по усопшему, девушка казалась лишь прекраснее. Взирая на ту, что едва не стала ему супругой, Ван Чон не мог не чувствовать досады и тоски. Он, в ком кипела кровь, полюбил ее с первого взгляда.
Наследный принц любил ее больше собственной супруги; как брат Ван Чон не мог этого принять, но как мужчина понимал. Было в ней что-то, чего недоставало Тан. Что-то, от чего у мужчин в груди разливалось тепло, по голове будто обухом били, а по телу прокатывалась дрожь. Мало того что жена наследного принца была простодушна, у нее еще и соперница появилась! Новые волны ненависти закипели у Ван Чона в жилах.
– Мерзавец! Ненавижу! Не отдам, не позволю! Престол, она, Тан – они мои!
Он вливал в себя алкоголь, будто выплескивал масло на полыхающее тело. Вскоре Ван Чон обмяк, подобно рисовой лепешке, и рухнул на стол. Сон Ин тут же кликнул кинё и приказал тем увести его, а сам заказал еще арака, что юноша испил до капли, и легонько усмехнулся.
– Вот так простофиля. Оно и славно – его так легко удержать в своих руках. Он-то и станет моим ваном.
– Все, что рассказал Сохын-ху, – правда? Что жена наследного принца до сих пор девственна, что сам он влюблен в девушку из Хёнэтхэкчу, – заговорил Сон Панъён, чье присутствие до сих пор осталось незаметным.
Сон Ин, пожав плечами, потянулся к поданному алкоголю и наполнил пиалу.
– Правда, неправда – какая разница? Достаточно того, что он в это верит.
– Что? Так значит, ты ему солгал?
– Я не утверждал, что солгал. Доказательств у меня нет, но так сказала Муби, значит, считай, правда. Так сказала Муби. Сама Муби…
Сон Панъён не сумел избавиться от признаков раздражения, заметных в выражении его лица.
– Положение наше безвыходно. Солдаты, ушедшие вслед за Ю Симом, так и не вернулись, Мусок с девчонкой, что притворялась дочерью Ёнъин-бэка, пропали. А его настоящая дочь объявилась до того, как все ее наследство было растрачено, и даже оказалась во дворце. Когда нас разоблачат, попадем прямо в лапы Сунмасо[6]… – беспокойно покачивал ногой он. Никак не отреагировав на обеспокоенный взгляд двоюродного брата, Сон Ин молча подлил себе арака. К разговору с младшим братом нередко игнорируемый Сон Панъён вернулся крайне осторожно.
– Ну как же нам быть, если планы раскроются, братец?
– …
– Операция Ю Сима провалилась, и, прознай об этом Мусок, разве не стал бы он мстить?
– …
Сон Панъён пристально наблюдал за тем, как Сон Ин безмолвно выпил несколько пиал подряд. Сейчас он не игнорировал разговор так, как делал это обыкновенно.
– Братец, – тихонько позвал он своего младшего. И вновь никакого ответа. Вот он, Сон Ин: совсем рядом с Панъёном, но взгляд его затянут дымкой, и сам он глубоко в своих мыслях, где-то не здесь – в ином мире. С головой погрузился в составление новых планов. Такого выражения лица старший брат у него доселе не видывал; Сон Ина будто душа покинула. Душа ушла в пятки, сердце колотилось; Панъён резко закричал.
