Любовь Лютова - страница 4

На­до по­ни­мать, что оно не име­ет ни­че­го об­ще­го с сек­су­аль­но­стью. Это чу­до­вищ­ное, умыш­лен­ное на­си­лие, ко­то­рое ис­поль­зу­ет секс как ору­жие. Мои пе­ре­жи­ва­ния в этот мо­мент близ­ки к пе­ре­жи­ва­нию по­те­ри жиз­ни. На­силь­ник уби­ва­ет то, что даёт че­ло­ве­ку спо­соб­ность же­лать, лю­бить, до­ве­рять — а зна­чит, жить…

По­до­нок убил ме­ня. Жес­то­ко и бес­сер­деч­но, с от­кро­вен­ным са­ди­стом унич­то­жил.

Из­на­си­ло­ва­ние, как ка­та­ст­ро­фа, об­ру­шил­ся, раз­ру­шая смысл су­ще­ст­во­ва­ния, свя­зи с дру­ги­ми людь­ми и ок­ру­жаю­щим ми­ром.

Мир ста­но­вит­ся ис­точ­ни­ком по­сто­ян­ной уг­ро­зы: ес­ли не­мыс­ли­мое слу­чи­лось, раз, оно мо­жет по­вто­рить­ся. По­те­ря­ла до­ве­рие, ко­то­рое не­об­хо­ди­мо, что­бы встре­чать­ся с дру­гим че­ло­ве­ком, лю­бить, на­сла­ж­дать­ся бли­зо­стью.

Лю­тов за­ста­вил ме­ня по­ве­рить, что моё те­ло мне не при­над­ле­жит, что он мо­жет де­лать с ним, что хо­чет и ко­гда хо­чет. У ме­ня за­кре­пи­лось чув­ст­во, что оно со­всем без­за­щит­но — как в от­кры­том дос­ту­пе. Ко­гда с то­бой та­кое со­тво­ри­ли, воз­ни­ка­ет чув­ст­во, что ты ни­че­го не сто­ишь.

Жен­ское те­ло ос­та­ва­лось в рас­по­ря­же­нии муж­чин на про­тя­же­нии ве­ков. И хо­тя в Уго­лов­ном ко­дек­се из­на­си­ло­ва­ние от­но­сит­ся к чис­лу осо­бо тяж­ких пре­сту­п­ле­ний про­тив лич­но­сти, в об­ще­ст­ве всё ещё со­хра­ня­ют­ся пат­ри­ар­халь­ные пред­став­ле­ния: яко­бы без же­ла­ния са­мой жен­щи­ны та­кое не­воз­мож­но, она са­ма про­во­ци­ру­ет муж­чи­ну, «са­ма ви­но­ва­та».

Мно­гие по­стра­дав­шие жен­щи­ны на­чи­на­ют ис­кать свою ви­ну и не­воль­но уве­ря­ют­ся в том, что так и есть: «бы­ла не­ос­то­рож­на», «на­де­ла слиш­ком ко­рот­кую юб­ку», «не по­слу­ша­лась ма­те­ри»… То­гда как они — не ви­нов­ни­цы, а жерт­вы. Бес­смыс­лен­но спра­ши­вать «за что?» — от­ве­та здесь не мо­жет быть. На­силь­ник — пре­ступ­ник, и его нель­зя оп­рав­дать ни­чем.

Жес­то­кие вос­по­ми­на­ния пре­сле­ду­ют ме­ня. Не­про­из­воль­но схва­ты­ва­ет су­до­ро­гой вни­зу жи­во­та, ино­гда при этом бу­к­валь­но прон­за­ет боль, ко­гда в па­мя­ти всплы­ва­ет жес­то­кое, хищ­ное ли­цо мер­зав­ца. Его дья­воль­ский, бес­прин­цип­ный, ог­нен­ный взгляд всплы­ва­ет ка­ж­дый раз, как толь­ко я за­кры­ваю гла­за. Те­ло це­пе­не­ет, ко­гда ка­кое-то дви­же­ние или по­за на­по­ми­на­ют то, что ис­пы­та­ла.

Не мо­гу сдер­жать дрожь, ме­ня бу­к­валь­но ко­ло­тит, а ино­гда я пла­чу. Это со­стоя­ние со­вер­шен­но не под­даётся кон­тро­лю». Не­под­кон­троль­ная — очень точ­ное оп­ре­де­ле­ние для трав­ма­ти­че­ской па­мя­ти. Эмо­ция под­ка­ты­ва­ет к гор­лу и не даёт ды­шать, ко­гда это­го мень­ше все­го ожи­да­ют.

На мгно­ве­ние пе­ред гла­за­ми от­ра­зи­лась ле­де­ня­щую ду­шу от­вра­ти­тель­ная кар­ти­на:

– Спол­зай со сто­ла и на ко­ле­нях пол­зи к сво­ему хо­зяи­ну. Ра­ком на крес­ло, – в ушах от­чётли­во раз­дал­ся зве­ри­ный рык уб­люд­ка. – Ма­лыш­ка, ты же не хо­чешь, что­бы я с то­бой был жес­то­ким? Ма­шень­ка, толь­ко по­про­си, и секс для те­бя, ста­нет са­мым при­ят­ным и не­за­бы­вае­мым. Толь­ко ска­жи. По­про­си. Я мо­гу быть неж­ным и тре­пет­ным лю­бов­ни­ком.

– Де­лай, что со­би­рал­ся, и от­ва­ли уже от ме­ня. Ты во­все не лю­бов­ник, а на­силь­ник.

Вздрог­ну­ла и, нерв­но за­ды­шав за­трав­лен­ным взгля­дом, по­смот­ре­ла на сле­до­ва­те­ля.