Кажется, эти отбросы о чём-то говорили, но их голоса доносились точно сквозь толщу воды, глухо и непонятно. Ноги безвольно волочились по земле, и сколько не пытался, не смог пошевелить и пальцем. Как же жутко ощущать себя парализованным! Попробовал принять ипостась, но и это не удалось, из-за чего стало по-настоящему страшно. Как же с такими бороться?
Не уставал себя ругать, пока меня куда-то волокли. Какой же я придурок! Пусть лучше Халли бы меня возненавидела, но осталась цела… Больше я такого не допущу, в следующий раз… Поганый червяк сомнения тоненьким голоском интересовался: а будет ли у нас с ней этот самый «следующий раз»?
Ещё никогда не чувствовал себя настолько отвратно во всех смыслах. Будто бы не состоялся. Словно запорол самое важное задание…
Не понял, когда от боли отключился. В себя привёл поток холодной воды. Фыркая и захлёбываясь, попытался отползти в сторону, но упёрся спиной во что-то твёрдое.
– Жажда не мучает? – спросили наигранно участливо.
Зрение восстановилось не сразу, а постепенно. Первое, что увидел, расчерченный полосами света деревянный пол. Идеальность картины нарушали ноги в ботинках, испачканных влажной землёй, от вида которых тут же заныли все стратегически важные места на теле. Перевёл глаза выше, запрокинуть голову получилось не очень – безбожно болела шея. Попробовал двинуть челюстью – шевелится, но плохо. Хвала Великой Матери, и за то, что хотя бы не сломана. Пробежался языком по зубам. Удивительно, но все на месте, а вот рёбрам, похоже, хорошенько досталось – попытку глубоко вздохнуть, пришлось пресечь на корню. Голова болела так, будто мозги перекопали лопатой.
Замерев, потянулся к магии жизни – нужно срочно привести себя в порядок. По-хорошему, перекинуться бы разок, в ипостаси регенерация идёт намного быстрее…
– Э, нет!
Внутри черепа точно что-то взорвалось.
– Не притворяйся. Я знаю, ты уже пришёл в себя.
Пришлось открыть глаза. Меня снова вырубили, и не знаю, сколько с тех пор прошло времени, теперь напротив, на походном раскладном табурете, сидел новый мужик, показавшийся смутно знакомым. Когда и где я его мог видеть? Голова по-прежнему раскалывалась, соображать было больно. Щурясь, принялся рассматривать культиста. Коротко стрижен, одет в добротную походную одежду цвета хаки и такие же, как у остальных фанатиков, ботинки, знакомство с которыми всё ещё ярко отдавалось в организме. Сложенные в замок руки, пристальный взгляд живых ярко-голубых глаз на загорелом лице, кажущимся ещё темнее из-за обильной щетины.
Слабым быть претило и, напрягшись, я кое-как умудрился сесть, опершись спиной на стенку бамбуковой клетки. Вспомнить та же это, что и в первый раз, или другая – не представлялось возможным, но сознание невольно зацепилось за какой-то образ. Полосы света. Теперь они были едва различимы, да и то только с одной стороны, большая же часть моего узилища тонула в сумраке, но перестроить зрение сейчас я бы не решился. Слишком плохо себя чувствовал. Гость молчал, а начинать разговор первым я тоже не спешил, так мы буравили друг друга взглядами некоторое время, пока мужик не хмыкнул, точно сдерживая улыбку.
– Гляжу, ты в порядке.
Ага, в полном. Учитывая, что всё время, что был в сознании, потратил на восстановление, и всё равно мало чего добился. Великая Мать, вот бы перекинуться… Дверь не заперта. Вырубить этого, и на волю…
