Встретившись на середине галереи, камердинер и камеристка, будто бы не заметив друг друга, было разошлись, но только для того, чтобы через три шага хлопнуть себя по лбу и резко развернуться обратно.
– Мадемуазель, – величаво поклонился камердинер.
– Мсье, – ответила ему вежливым реверансом камеристка.
Камердинер улыбнулся.
Камеристка спрятала лукавую смешинку во взгляде, скромно опустив ресницы. Впрочем, любопытный и весёлый блеск глаз выдавал её с головой.
– Мадемуазель, – повторил свой поклон камердинер. – Уж не меня ли вы искали?
– Мсье, – снова присела в реверансе камеристка, – именно вас!
– Мадемуазель, – несмотря на третье повторение, каждый раз в это обращение вкладывалась новая богатая интонация, – уж не нашлось ли у вас вестей для моего господина о вашей госпоже?
– Мсье, – в той же манере ответила камеристка, – именно они и нашлись!
Таким образом, троекратно раскланявшись, парочка подошла уже к окну, где камеристка, словно большой секрет, поведала камердинеру на ухо:
– Я бы обратила ваше внимание, мсье, что погода стоит чудесная, и прогулка по саду могла бы очень порадовать её величество, уставшую от государственных дел!
– Мадемуазель! – тихо, но восторженно воскликнул камердинер.
– Мсье! – прощаясь, вернула ему интонацию камеристка.
После этого странного обмена репликами они разошлись, каждый – в своё крыло дворца.
…а всего через полчаса Кая получила записку от господина Канлара, в которой последний в самых изысканных и велеречивых выражениях приглашал её на романтическую прогулку по вечернему саду.
Доподлинно неизвестно, кому из этого квартета пришла в голову идея столь странных расшаркиваний. Просто королева посчитала, что как-то неделикатно звать на свидание жениха самой – всё же она королева, а он её советник, и такое приглашение чересчур попахивает приказом. Просто господин Канлар посчитал, что приглашать королеву на свидание в обход её воли – как-то против субординации, всё-таки она правительница, а он её подчинённый. Оба они независимо друг от друга пришли к выводу, что ни королеве не пристало устраивать подобные встречи, ни главе разведки не по чину проявлять самоуправство. Ни Кая, ни господин Канлар не сомневались, что другая сторона пришла к тем же выводам, что и первая, поэтому один послал своего камердинера просто прогуляться по галерее, а другая отправила свою камеристку просто побродить в тех же краях.
Интрига прошла как по нотам: приглашение было послано и принято, и свидание состоялось.
Стоит отметить, что, несмотря на богатый дипломатический опыт и семнадцать лет знакомства, обе стороны несколько нервничали: дело в том, что за все эти семнадцать лет королева и её советник ни разу не встречались наедине.
К тому же, каждого из них обуревали свои волнения. Королеве ни разу не приходилось принимать мужские ухаживания, выходящие за рамки дворцового флирта, и она слабо себе представляла, как себя вести в такой ситуации и как вообще выстраивать общение такого рода. Она переживала, что, с одной стороны, может повести себя недостаточно достойно и уронить свой королевский авторитет, с другой – оказаться слишком отстранённой и холодной и не суметь найти точки соприкосновения в неформальном общении с будущем мужем. Две этих крайности виделись ей отчётливо, а вот золотая середина между ними – как-то не очень. Даже такое просто дело, как выбор наряда, заставил её понервничать: необходимо было и показать её готовность к сближению, и не показаться при этом навязчивой либо слишком наивной. Право, та ещё дипломатическая задачка!
