– И, все-таки, ответь мне, Ирэн! Ты хочешь, чтобы мы какое-то время находились под одной крышей?
– Зачем?
– Чтобы лучше узнать друг друга!
– А что – потом? Ты отвезешь меня жить в свой шикарный особняк? В свой дворец?.. Как и у всякого олигарха у тебя должен быть свой дворец!..
В ожидании ответа Ирэн презрительно сощурилась.
– Видно будет! Ну, так как?
Ирэн напрасно рассчитывала, что Клим возьмет и отстанет от нее просто так. Она вдруг снова почувствовала себя в его полной власти, как тогда в лимузине, где он фактически навязал ей секс, которого она тогда не хотела. Да, частично он возместил Ирэн тот моральный ущерб, хотя, скорее всего, Клим полагал, что после его щедрых подарков, он, вряд ли, очередному предмету своего обожания вообще что-либо должен. Да и ей ли он заплатил миллион и купил квартиру? Ведь она – для него фактически уже его собственность. Конечно, как Клим сам говорил, гораздо круче тех смазливых дурех с бижутерией вместо мозгов, которые до нее у него до сих пор были, и чем – все прочее, если не брать в расчет золотого тельца, который приносил ему доход. А, если рассматривать Ирэн вместе с тем, что он вложил в нее, не отделяя одно от другого, то цена ее в глазах Клима лишь выросла еще больше. Но не настолько, чтобы в любую удобную для него минуту он не расстался с ней раз и навсегда… Так это или нет, Ирэн не знала. Что, если она ошибалась?
– Я хочу машину! – сказала вдруг Ирэн. – Свою собственную машину!
Клим вопросительно посмотрел на нее.
– Какую марку ты хочешь?
– «Ягуар»!..
Клим с удивлением посмотрел на нее.
– Люблю хищников!
– А – права?
– Прав у меня нет, но водить я умею!
– Кто бы сомневался!
– Ты – что, по уши втюрилась, раз подарки от него принимаешь? – спросила Мария, сидя с Ирэн на кухне за чашкой чая. – Дорогие подарки! Чего одна квартира стоит!..
– Сама не знаю? Может, со стороны виднее!
– Со стороны? С какой – правой или левой?
– Мне – не до шуток, Машуль!
– А мне так, кажется, что ты, наоборот, до конца не понимаешь всей серьезности своего положения! Теперь, когда ты закусила удила, то есть, приняла от него столько всего, как должное, он просто так с тебя не слезет. Захочет галопом на тебе проедется, так сказать, с ветерком! А то, и – рысью… Шпоры или плеть надо будет в ход пустить… Огреет! И ты слова ему не скажешь против!
– Много, я смотрю, ты понимаешь!
Но Аграновская и не думала возражать. По ее мнению, в этом не было необходимости, так, как доводы были слишком вескими.
– А то, что тогда, в его проклятом лимузине, в котором Клим увез меня со дня рождения… Он…
Но Ирэн не хватило духу до конца раскрыть душу подруге.
– Он был с тобой не очень любезен? Это ты хочешь мне сказать?
Машка, хлебнув из чашки, поставила ее на стол, чтобы досыпать еще ложку сахару.
– Это – чепуха! Стерпится – слюбится!
– Не в этом – дело!
– А – в чем?
– Ты, наверно, думаешь, что я просто так сюда, в Москву, приперла? Делать мне, что ли, больше нечего?
Машка придвинула к Ирэн вазочку с клубничным вареньем.
– Попробуй! Сама варила!
Ирэн так и сделала.
– Очень вкусно!
– Правда?
– А ты, считаешь, я вру?
– Ну, если нет, тогда я думаю, что ты в Москву приканала варенье мое попробовать…
– Дура – ты, Машка!
Ирэн, хитро глядя на нее, хихикнула.
– Понимаешь, после моего варенья, твой олигарх обалдеет, когда в губы целовать тебя будет! Или еще что делать… Бабы, почему для мужиков, сладкие, а?
