Потом вожатые объявили отбой. Все достали спальные мешки из рюкзаков и улеглись в них в палатках – мальчики отдельно от девочек.
Ночью, съеденный в большом количестве, горох дал о себе знать, сначала звуками, потом побочными действиями. У всех заболел живот. Дети бегали за деревья и кусты. Хорошо хоть туалетной бумаги взяли много, и хватило на всех. А вожатые сказали, что они предупреждали о последствиях.
Рано утром взрослые разбудили сонных детей, все пошли умываться к реке, потом попили чай с бутербродами, сложили все вещи, что принесли обратно в рюкзаки, убрали весь мусор, погасили костры и отправились обратно в лагерь. Как раз застали рассвет, когда солнце выходило понемногу из-за горизонта. С высоты холма – это было восхитительное зрелище. Все стояли, открыв от изумления рты. А для Оли сейчас солнцем был Лёша. Она наблюдала только за ним, и ей хотелось его обнять в этот прекрасный момент.
После похода, когда уже пришли обратно в лагерь, Оля почувствовала себя нехорошо. Наверное, на природе съела, что-то не то. Или всё тот же горох дал о себе знать. Её отвели в медпункт, доктор осмотрел Олю, дал лекарство и сказал лежать и никуда не ходить. Повезло, что в больницу не отправили, как это было обычно. Ей было очень плохо. Оля лежала одна в корпусе в своей комнате. Все ушли на концерт, а она спала до вечера. Сквозь сон, Оля услышала, стук в дверь, которая открылась. В комнату вошёл Лёша, держа поднос с ужином. Он сказал:
– Вожатые сказали, чтоб я отнёс тебе поесть.
– Спасибо, Лёша. Мне не хочется. Честно. – Ответила Оля, немного смущаясь от неожиданности.
– Поешь, когда захочешь. Я оставлю поднос здесь.
– Ну, ладно, ты меня уговорил.
Лёша поставил поднос на тумбочку и присел рядом возле кровати.
– Что с тобой, всё-таки, случилось? – Спросил он.
– Сама не знаю. Доктор сказал, что ничего страшного, скоро пройдёт. Он мне дал лекарство.
– Понятно. Ладно, я пойду. Выздоравливай! – Подмигнув, сказал Лёша.
Оля, в благодарность за беспокойство, угостила его мармеладом, который у неё был в тумбочке. Лёша взял угощение и ушёл. Этот момент, когда он проявил свою заботу, был самым лучшим лекарством для Оли. Ей сразу стало лучше.
Вот так, день за днём, пролетел месяц. Закончились конкурсы, концерты, режим дня. Осталась одна последняя дискотека и пионерский костёр – это было прощание с лагерем и друзьями. Оля так и не решилась признаться Лёше в своих чувствах к нему, потому что боялась. С ужасом ждала последний день, понимая, что она больше не увидит любимого, только на фотографии, которую сделали всем перед последним днём. Это была трагедия для неё, знать, что больше не увидит его лицо, улыбку, не поговорит с ним о делах. На обратной стороне общего фото дети собирали пожелания друг от друга, написанные шариковой ручкой, напротив каждого имени. Любимый написал ей: «Оле от Лёши пламенный привет!». И поставил подпись и дату.
Целый день все прощались друг с другом: с вожатыми, воспитателями, другими работниками лагеря, друзьями. Собирали вещи, дарили друг другу презенты на память. Было море слез.
Вечером на дискотеке возле фонтана был огромный костёр, прям до небес, как казалось Оле. Такая же, как этот огонь, была и её первая любовь к Лёше. Она весь вечер хотела, чтоб Лёша с ней потанцевал медленный танец. Опять нарядилась и накрасилась, незаметно ходила, словно хвост, за ним, ждала. Но чудо не свершилось. Он так ничего и не понял. Сам не приглашал Олю танцевать, а она боялась сделать это первая.
