– Ну застегни уже скорей!
Михаил застегнул сзади на шее Белки золотую застежку, она завертелась перед зеркалом, потом развернулась, вскочила и запрыгнула на него, обхватив ногами.
– Так я теперь буду маркиза?!
– Конечно. Ты и была ею всегда. Дело ведь не в титуле. Ты же помнишь, она была из среднего класса, но сумела представить себя особенной, отличной от других. Это и сделало ее королевской фавориткой. А попа у тебя даже и лучше, так что…
– А где ты ее попу видел?!
– А мы с тобой картину видели, Буше ее написал для короля обнаженной, лежащей на животе. Смартфонов тогда ведь не было…
– Ну все! Я хочу портрет! И с розами! Прямо тут.
– В халате?
– Без.
– С голыми плечами?
– Да.
– В фейсбук?
– Ну не мешай, изверг, веселиться бедной девочке! Над которой ты только что надругался страшным образом. И это ведь опять ошейник, Мишка, хоть и бархатный. Ты меня маркизой хотел сделать или рабыней? Или маркизой в рабстве? Буду как Анжелика у пиратов? Или ты хочешь сказать, что ты об этом не думал?
– Внятно не думал. Может, подсознательно вышло.
– Ну вот. Я у тебя подсознательная рабыня буду.
– Ладно. Заметано.
– Ну пойди покури, я подкрашусь немножко.
На кухне Михаил сёрбнул холодного кофе из кружки и закурил. Ну вот такая она у тебя. Ее радует спальня, что ты ей купил, ей нравятся твои подарки. И ей нравится внимание. И не только твое. Всехнее. И что? Ты, уже забыл, что было полчаса назад? Пусть порадуется девочка. Маленькая девочка со сбитыми коленками, которую ты угощал халвой в песочнице. А ей ее не покупали. А теперь ты можешь купить ей все. И заметь, она ведь сама никогда у тебя ничего не просит. И такая у нее радость искренняя, что тебе хочется сразу побежать и купить ей что-нибудь еще. Все купить, что доставит ей радость. И она любит приносить радость тебе. Вот как сегодня. Пошли к нашей маркизе. Ну пошли.
Он вошел в спальню, Белка сидела на пуфике, она накинула полупрозрачный воздушный белый пеньюар, вдела в уши жемчужные сережки; в сдвинутых створках трельяжа отражалось три букета роз.
– Ну, смотри сюда. Попробуем.
Девушка опустила кружево вниз, обнажив плечи, и положила ладони на груди, томно изогнув запястья, на безымянном пальце ее левой руки переливалось кольцо с тремя переплетенными дорожками, усыпанными маленькими бриллиантами, которое он купил ей в Ницце. Боже, как она хороша. Она даже как бы и одета, но в этом эротики больше, чем во всем «Плейбое». А смотрит она как. За такой взгляд можно жизнь отдать. И заметь, это она на тебя, Дуридома, так смотрит. Так, щелкаем. Еще. Чтоб ноги были видны. И крупный план. Все. Проверяем. Прекрасно получилось. Она у тебя просто жемчужина.
– А ну покажи, Мишка. Да, ничего так. А тебе нравится?
– Хорошо получилось. Ты просто роскошная сегодня. Хочешь повесить?
– Нууу… я уже была сегодня…
– Ну давай я повешу.
– У себя? Ну повесь. А что ты напишешь?
– А вот смотри.
– «Жемчужина барокко: Изабелла в будуаре». Красиво. Меня так никто не называет. Так это у нас будуар? Как у маркизы де Помпадур?
– Ну да. Твой. Место, где твой бутон раскрывается. Где ты расцветаешь. Где проявляется твоя истинная сущность.
– Это когда я кончаю, что ли? Ты шутишь опять?
– Вовсе нет. Женщина должна излучать любовь: формами, запахом и звуками.
– Ну ты меня засмущал прям совсем. Я опять сегодня громко кричала?
– Ты кричала. И лучше этого звука нет ничего на свете.
