- Запомни, - я покачивала его, как младенца, - даже если мне придется работать двадцать пять часов в сутки, все равно никакая работа никогда не будет для меня важнее тебя. Но при этом у каждого человека должно быть свое личное пространство. Какое-то время и занятия только для себя. Сейчас это, может, тебе еще не очень понятно, но поверь, лет через пять станет еще как важно... И, кстати, где наш «Лё ша»[1]? Тащи, будем читать дальше.
Когда мы одолели с грехом пополам очередную страницу «Кота в сапогах» на французском, я отправила Тима мыться, а сама зависла перед шкафом, размышляя, что бы такое завтра надеть. Чтобы и в пир, и в мир, и в добры люди. И поймала себя на том, что эйфория моя утренняя слегка потускнела.
Дети – вот это будет посложнее любых бизнес-интриг. Намного сложнее.
[1] Le chat botté (фр.) – Кот в сапогах
16. 16
Кирилл
Не будь вчерашнего разговора с Любой, настроение сейчас было бы… совсем другим. И хотя мне удалось волевым усилием отодвинуть эти подозрения, осадочек все равно остался. Как ил на дне пруда. Вроде, вода чистая, прозрачная, а ткни палкой – и сразу все заволакивает мутью.
Вариантов было не слишком богато. Первый - выкинуть Лену из головы. Позвонить и сказать: «Извини, отменяется, дела». И все. Второй – тоже выкинуть из головы. Только не Лену, а любые подозрения в ее адрес.
«А вы не боитесь, что, может быть, сейчас потеряли счастье всей своей жизни?» - спросила она в «Абрикосове», когда я так неизящно отфутболил другую Елену.
«Еще меньше хочется, чтобы ты втюрился по уши, а это оказалась подстава», - сказала Люба.
Ну и где царский путь? Не потерять свое – возможно! – счастье и не остаться в дураках. Просто в холодную голову взять то, что идет в руки? А получится ли?
Хоть монетку бросай. Были у меня когда-то двадцать австралийских центов с утконосом, специально для этих целей. Частенько спрашивал совета, пока не потерял.
Ну раз утконоса нет, придется решать самому.
Анна уже пришла и готовила на кухне завтрак. Хоть она и считалась няней Ксю, на самом деле занималась и другой домашней работой. Только для уборки два раза в неделю приходила усердная, как пчела, узбечка Зухра.
- Утро доброе, - поприветствовал я Анну, наливая себе кофе. – Насчет вечера все в силе.
- Да, я помню, - кивнула она. – Останусь, конечно.
Дома ее никто не ждал: взрослая дочь жила отдельно, а с мужем Анна развелась. Поэтому на сутки оставалась охотно, тем более сверхурочные я оплачивал щедро.
- А мне ты не сказал, что придешь поздно, - Ксю подкралась неслышно, в голосе обида.
- Потому что точно не знал.
Оставив ее с Анной, я забрал кофе и ушел в комнату, где дежурно задумался перед шкафом. Проще всего было плюнуть на все и пойти в джинсах, но предстояла важная встреча в официальном формате. Поэтому запихнул их вместе с футболкой и рубашкой в пакет. На чем и был застукан Ксю: когда не закрывал дверь, стучаться ей и в голову не приходило.
- Это зачем? – поинтересовалась она с подозрением. – Куда ты идешь вечером?
- Ну… - неопределенно протянул я, лихорадочно соображая, как вывернуться.
- Я знаю, - Ксю театрально всплеснула руками. – Ты куда-то идешь с той самой перепутанной Еленой. Ты ее нашел, да?
- С чего ты взяла? – у меня аж челюсть отвисла от изумления: как она догадалась?!
- А потому что ты, папочка, с самой пятницы очень странный. Так куда ты с ней идешь?
- В боулинг, - пришлось признаться, раз уж к стенке приперла. Вот ведь Ксения Премудрая, насквозь видит!
